Семья чеченской девушки Эльзы Кунгаевой, убитой полковником Юрием Будановым, уехала в Норвегию, где получила убежище. Незадолго до этого корреспондент Русской службы Би-би-си Сапият Дахшукаева побывала в семье Кунгаевых в палаточном лагере беженцев в Ингушетии.
26 марта 2000 года в России выбирали президента. А в чеченском селе Танги-Чу Урус-Мартановского района второй месяц продолжалась блокада. 160 российский танковый полк по личному указанию своего командира полностью отрезал население Танги-Чу от внешнего мира.
Никто не мог ни въехать, ни выехать из села, по которому разъезжали три БМП и наводили ужас и страх на местных жителей. На одной из бронемашин восседал офицер. Людям уже было хорошо знакомо это лицо, но его имени пока никто не знал.
Семья Кунгаевых жила на самом краю села. Село часто обстреливали, и детей по ночам укладывали спать в одежде: чтобы всегда быть готовыми спрятаться.
Пятеро детей: сестры Эльза, Хава, Лариса и братья Хаважи и Хасси уже спали, когда в первом часу ночи к их дому подкатила боевая машина. Отец детей Виса услышал, как на улице передергивают затвор автомата, и подумал, что приехали за ним, и даже не предполагал, что военные посягнут на детей.
Матери Розы в ту ночь дома не было. Прежде чем выскочить за помощью, отец разбудил старшую дочь Эльзу (которую еще звали Хедой) и сказал, чтобы та быстро подняла остальных.
Крик о помощи
Как рассказали потом дети, военные провели в доме только пять-семь минут. Никакого обыска не производили. Схватили сначала Хаву, которой тогда было всего 13 лет.
Но ее отпустили, когда увидели ее старшую сестру — 18 летнюю Эльзу.
Когда ее взяли за руки и уводили из дома, Эльза просила младших братьев и сестер защитить ее.
На крик о помощи прибежал живущий по соседству младший брат Висы Адлан. Но полковник Буданов ударил его прикладом, обсыпал нецензурной бранью и выбросил из дома, приведя детей в шок. Уже в коридоре Эльза потеряла сознание. Тогда «гости» завернули ее в плед и увезли.
Потом произошло то, о чем уже знает весь мир из-за громкого судебного процесса в Северо-Кавказском окружном военном суде в Ростове-на-Дону, который длился с перерывами более двух лет.
Но тогда, утром Буданов доложит в своем рапорте начальству, что ночь с 26 на 27 марта в Танги-Чу прошла тихо и без происшествий.
Случай с Эльзой — не единичный в Чечне. Правозащитные организации, начиная с 1999 года, свидетельствуют о сотнях случаев исчезновений людей.
Жалобы или заявления жертв произвола, с одной стороны, могут повлечь за собой еще более страшные последствия для заявителей.
Позор
Проблема еще в том, что если кто-то, например, и стал жертвой сексуального насилия, то пострадавшие вряд ли заявят об этом открыто в традиционном чеченском обществе.
«И, естественно, это на руку военным,- говорит Элиза Мусаева, представитель ингушского отделения правозащитного общества «Мемориал». — Если это произошло в семье, то это считается позором… Поэтому люди, наверняка, попытаются скрыть этот факт, потому что им как-то дальше надо существовать и продолжать жить в этом социуме».
Доказать в суде случаи сексуального и прочего насилия практически невозможно из-за отсутствия свидетельских показаний.
Но в случае с Эльзой, следы изнасилования на мертвом теле девушки были засвидетельствованы экспертами.
Вначале в изнасиловании обвиняли Буданова. Но позже ответственность за это преступление взял на себя один молодой солдат, которого затем освободили по амнистии.
Полковник чуть было не ушел от наказания за убийство девушки, когда его адвокаты в ходе процесса пыталась убедить судей в том, что на момент совершения убийства их подзащитный был невменяемым.
Буданова — в депутаты?
Он был осужден только после того, как Верховный суд России принял решение о пересмотре дела Буданова.
Когда я встретилась с матерью Эльзы Розой в лагере для беженцев в ингушском поселке Карабулак, представители российской Либерально-Демократической партии поговаривали о выдвижении на предстоящих в декабре парламентских выборах кандидатуры Буданова.
«Мы боимся, что его в депутаты выдвинут», — говорит Роза.
Унылую тишину в аккуратно прибранной палатке нарушал веселый щебет снующих под ногами цыплят.
Оглушенная горем Роза, казалось, ничего вокруг не замечала. Утерев нахлынувшие слезы, она добавила: «Какой бы срок не дали Буданову, все равно — наше сердце от этого не утешится. Наша дочь не вернется домойї».
Роза уверена в том, что хотя Буданов и оказался в тюрьме, многие, подобные ему, ушли от наказания:
«Самое страшное то, что такие люди (как этот бывший офицер) потом разъедутся по России. Сейчас я пострадала, моя дочь пострадала, завтра — неизвестно, кто. От этого никто не застрахован».
Chechenews.com
28.03.20.