Какая ирония в том, что в разное время разные люди, и даже вроде бы приличные, ставили в заслугу Путину, что он «собрал Россию». Только вот собралась она снова в автомат Калашникова. После чего выстрелила себе в ногу, а теперь и в голову.
Еще год назад мало кто всерьез стал бы прогнозировать распад Российской Федерации. Сейчас словосочетаниями вроде «Russia’s dissolution», «Russia’s collapse», «Russia’s breakup», «Russia’s fall» пестрят заголовки серьезных изданий. Как говорится, от создателей «Киев за три дня!». Черный экран, бодрая музыка, финальные титры.
А ведь Егор Гайдар еще за два года до смерти предупреждал: «Попытаться вновь сделать Россию империей — значит поставить под вопрос ее существование».
О грядущем распаде России заговорили сразу после февральского вторжения, еще даже до того, как путинский блицкриг очевидно увяз, а российская армия покрыла себя позором. Уже 27 февраля прошлого года была вышла статья Майкла Рубина, редактора сайта «1945» и старшего сотрудника Института американского предпринимательства, как раз о том, что война против Украины может закончиться распадом России. И ее распад, считает автор, «отвечает интересам свободного мира».
Сергей Сумленный, в прошлом гражданин России, в настоящее время немецкий политолог, написал 25 марта: «Думаю, Россия исчезнет (или сожмется до размеров Московии, что то же самое), мы увидим 10-15 независимых государств на нынешней территории Российской Федерации в ближайшие 3-5 лет (но, скорее всего, раньше)». В дальнейшем он последовательно отстаивал эту позицию на разных площадках.
Весной 2022 года такие высказывания были единичными, но с каждым новым вскрывшимся зверством и поражением российской армии они появлялись все чаще. Пока, наконец, не стали почти мейнстримом. В начале января этого года Атлантический совет опубликовал результаты опроса 167 глобальных стратегов и прогнозистов о том, что ждет мир в ближайшие десять лет. Почти половина (46%) респондентов ожидают, что к 2033 году Россия либо станет несостоявшимся государством, либо распадется.
Конечно, не все, кто согласен с этим прогнозом, считают такой сценарий позитивным по примеру Майкла Рубина или Сергея Сумленного. Но cовсем недавно он попросту представлялся бы кошмаром. Хотя бы потому, что речь идет о ядерной державе. Новость в том, что к этому достаточно спокойно стали относиться. Как к вероятному сценарию, к которому нужно быть готовыми. «Пора готовиться к краху России.
Отсутствие плана на случай ее распада выдает опасное отсутствие воображения», — пишет 7 января журнал Foreign Policy. А цитируемый в статье Генри Киссинджер, с его взглядом на такую перспективу как на апокалиптический кошмар, которого нужно любыми способами избежать, остается в меньшинстве. То безумие, на которое оказалась способна Россия в ее нынешнем виде, настолько пугающе, что страшилки об ужасных последствиях ее распада продаются все хуже. Вообразить себе ее победу куда страшнее.
Любопытно, что российские власти если не говорят, то думают о том же самом — о распаде. Именно его, по данным Христо Грозева, российские спецслужбы считают главной угрозой. Судя по раздобытым белорусскими хакерами данным, на которые ссылается Грозев, сепаратистские настроения в обществе мониторят даже более внимательно, чем антивоенные. И этот страх перед распадом заставляет Кремль любой ценой затягивать войну — лишь бы только не оголить факт поражения. Потому что именно его очевидность и может запустить процесс распада. Хотя почему его не может запустить накопившаяся усталость от затяжной войны вкупе с ухудшением уровня жизни и все более явным отсутствием перспектив? Тут логика не вполне понятна.
А если не распад, то что? Превращение России в гигантское Сомали, например. Где «выживут те, у кого есть солдаты и оружие» (The Hill). Или в гигантскую Северную Корею. Вариант от политолога Владимира Пастухова: «замороженное мертвое тело русской цивилизации плавает в жидком азоте в гигантской криокамере размером с одну седьмую часть суши». Пастухов тоже пророчит распад: «24 февраля 2022 года Россия перестала существовать как геополитическая реальность в ее традиционной, доселе знакомой нам исторической форме… Никакой альтернативной истории для России теперь уже не припасено. К мысли этой придется привыкнуть и тем, кто надеется на вечную жизнь Путина, и тем, кто мечтает о вечной жизни для России после Путина».
Не будучи сам россиянином, я могу только предполагать, что тем, чья идентичность связана с этими необъятными просторами, не так просто признать в этом теле — ракового больного на операционном столе, который нуждается в множественных ампутациях, чтобы остановить метастазирование опухоли. У меня к нему нет сантиментов. Для украинцев (и белорусов) операционное вмешательство — вопрос выживания. Россия слишком давно и с завидным постоянством делает это, чтобы поверить, что она вдруг способна перестать. Еще в 1471-1478 гг. войска московского царя отрезали новгородцам носы и губы за «измену православию», а на самом деле за попытку сделать европейский выбор.
Ричард Пайпс, большой знаток России и ее истории, заметил когда-то осторожно, что лучше бы ей быть маленькой страной. Добавлю от себя, что с нынешним размером она не справляется. Постоянно идет вразнос. И это слишком опасно для окружающих.
Гарри Каспаров и Михаил Ходорковский призвали Запад не бояться ни смерти Путина, ни распада России и предоставить Украине необходимое вооружение для «нокаутирующего удара». Нельзя не согласиться с тем, что попытки сохранить статус-кво или вернуться к нему — не только иллюзорны, но и крайне опасны.
Гадину надо добивать. И чем быстрее, тем лучше. А вот возможность полной политической перезагрузки России в тех же границах, о которой пишут авторы, это в лучшем случае wishful thinking. Распада России, по их мнению, не стоит бояться, потому что его не произойдет. То есть им не хочется, чтобы он произошел.
Один из критиков гайдаровской «Гибели империи» в свое время возражал, что Россия — не империя, а «эмерджентное целое». Что бы это ни значило, похоже, Каспаров и Ходорковский считают так же. Только вот стоит напомнить, что сохранение этого «эмерджентного целого» потребовало пролить реки крови в Чечне. И демонтировать остатки федерализма, точнее, на корню уничтожить его ростки.
Произойдет распад России или нет — не в очень большой степени, скорее всего, будет зависеть от желания Каспарова и Ходорковского. Вопрос в том, является ли ее целостность чем-то положительным, а именно — фактором безопасности? По моему убеждению, которое подтверждается историей, ровно наоборот.
Как бы ни пересобиралась Россия, какие бы реформы ни проводились в результате поражений в войнах, получался все тот же автомат Калашникова. «Это физика», как сказал однажды Сурков. Для предотвращения реваншизма и новой тирании все-таки нужны более глубокие структурные перемены, чем очередная попытка демократизации. Демонтаж, а не пересборка.
Сhechenews.com
26.01.23.