Завязавшаяся вчера история с блокированием силовиками в Махачкале дома с двумя мужчинами, тремя женщинами и двумя младенцами получила неожиданное продолжение. И в этом продолжении, как в лихо закрученном боевике оказались переплетены психологическая борьба на изворотливость между заблокированным боевиком и блокировавшими его силовиками, море людских эмоций и более хладнокровная позиция властей, спасенные младенцы и задержанные женщины. И на момент сдачи статьи в печать данная драма еще не завершилась…
Требования о переговорах
Как уже сообщала «Кавказская политика», со слов представителя дагестанского религиозного движения «Ахлю с-Сунна», который представился Джамалом, один из заблокированных в доме мужчин, некий Абдурахман, оказался там случайно.
Второго мужчину, заблокированного в доме, и которого все источники именовали Махмудом, силовики подозревали в причастности к боевикам. По нашим же источникам, из двоих женщин, находящихся дома, одна являлась его матерью, а вторая – женой. А из двух младенцев один – двумесячный – его ребенком, а второй – годовалый – его родным младшим братом.
Вчера весь вечер СМИ передавали все новые и новые сообщения о том, что силовики готовятся к штурму и, якобы, отвергают все предложения о переговорах, несмотря на то, что заблокированные периодически заявляли о своей готовности сдаться под гарантии Комиссии по адаптации и ее главы – депутата Госдумы РФ Ризвана Курбанова.
По сведениям «Кавказской политики», родственники и знакомые заблокированных в доме связались с главой Комиссии по адаптации Ризваном Курбановым. Тот, в свою очередь, направил к заблокированным представителя Комиссии Шамиля Мутаева. Но, со слов родственников, силовики долго не подпускали Мутаева к дому, угрожая начать с минуты на минуту штурм.
Такая ситуация длилась до наступления темноты. И уже тогда события начали развиваться стремительно. Родственники заблокированных начали требовать от силовиков выпустить из дома женщин, детей и непричастного к боевикам Абдурахмана. Впоследствии они решились перекрыть одну из центральных улиц Махачкалы – проспект имени Акушинского в знак протеста против несговорчивости силовиков.
Позицию людей, требовавших не допустить штурма и выпустить невиновных людей из дома, озвучил нам представитель «Ахлю с-Сунна» Джамал. «Если кто-то является преступником, то это должно быть доказано судом, – заявил он, – А здесь, не только с этой спецоперацией, а и до нее все работают методом устрашения».
«Во-вторых, там находились женщины, находились двое малолетних детей, – продолжает Джамал, – И их держали практически сутки. Не выпускали, хотя все внутри готовы были выйти. Им заблокировали двери. Они выходили на связь. Там были и представители правительства Дагестана, были и представители МВД, но то спецподразделение, которое проводило операцию, никого туда близко не подпускало».
Со слов Джамала, по разговорам тех людей, которые находились в доме, они им сказали – «мы, что хотим, то и будем делать с вами, мы будем отдавать команду, и если мы вам скажем – выходите – вы выйдете, если мы решим штурмовать, значит будем штурмовать».
«Перед нами же изначально стояла задача вывести оттуда женщин и детей. Поскольку среди заблокированных только один парень был, который действительно мог подозреваться в причастности к боевикам. Но, опять-таки, это не дает право подвергать опасности жизни других людей, тем более детей», – заявил Джамал.
Нюансы и подробности
Однако позиция властей строится на несколько других нюансах ночной драмы. Нашему ресурсу удалось взять эксклюзивный комментарий руководителя Комиссии по адаптации лиц сложивших оружие, депутата Государственной Думы РФ Ризвана Курбанова по данной ситуации. Он заявил «Кавказской политике» следующее:
«Вчера, около 17.30 в Махачкале по улице Юбилейная были заблокированы в частном доме лица, подозреваемые в причастности к вооруженному подполью. Это было результатом оперативно-розыскных работ на предмет установления участников махачкалинской бандгруппы, тех, кто может быть причастен к теракту 3 мая.
Управление ФСБ по Дагестану получило информацию, что в данном доме может находиться один из членов вышеназванной бандгруппы. Где то в 18.30 до меня дошла эта информация, я доложил о ней президенту республики, получил распоряжение включиться в переговорный процесс в телефонном режиме и подключить сотрудников комиссии. Вначале мы связались с неким Абдурахманом.
Из разговора этого человека следовало, что помимо него и еще одного молодого человека в доме находятся двое детей и две женщины. Абдурахман сказал, что никакого отношения к бандформированиям они не имеют, что просто являются мусульманами, придерживаются основ ислама и поэтому не могут понять, в чем дело.
Я выслушал его и предложил Абдурахману открыть двери, если они ни в чем не виноваты, то и бояться им нечего. На что он мне ответил «нет, нас убьют». Тогда я спросил, будут ли они выпускать детей и женщин. На что он мне ответил – «да, мы хотим это сделать».
Но при этом он поставил условие, чтобы мы вызвали его мать – Асият и некую Абдуллаеву – мать одной из находящихся там женщин. На эти переговоры ушла пара часов.
За это время я связался с Шамилем Мутаевым – руководителем отдела по обеспечению работы Комиссии по адаптации, и попросил его на месте сориентироваться и побыстрее организовать процесс переговоров.
Все это время со мной на связи были известные российские правозащитницы, в том числе Ганнушкина Светлана Алексеевна. Они тоже переговаривались и с заблокированными в доме мужчинами, и с находящимися там. Честно говоря, после телефонных разговоров с ними и у меня, и у остальных участников переговоров сложилось мнение, что эти люди хотят выйти.
Но что-то алогичное было в поступках одного из заблокированных – как-раз того, кого подозревали в причастности к подполью. Человеку предлагают выпустить женщин и детей в светлое время суток. Ведь вполне очевидно, что никто из силовиков не стал бы стрелять в женщин и детей.
Поэтому ему было предложено вывести их. На что он ответил – «Нет, я не могу, нас убьют…», «Заведите сюда членов Комиссии, мою маму (Асият)…», «Пусть зайдет мама Абдуллаевой (одной из женщин, что была в доме)…»
Я еще ночью, в интервью «Эху Москвы» отметил, что заблокированные почему-то умышленно затягивают переговоры. С чем это связано, я на тот момент не мог понять.
Но далее, с наступлением сумерек Абдурахман вдруг согласился вывести женщин и детей. На что руководитель спецоперации отметил, что нельзя в темное время суток начинать их выводить. Это небезопасно. А у боевиков, видимо, были свои причины выйти именно ночью, которые нам стали очевидны только утром.
Блогосфера в это время уже пестрила сообщениями, что вот люди хотят выйти, хотят сдаться, а силовики не идут им на встречу. Они там по скайпу общались, смс отправляли. Были даже такие провокаторы, которые организовали перекрытие трассы ночью. Но, несмотря на это руководитель спецоперации принял единственно верное в тех условиях решение – приостановить все действия до наступления утра.
Уже утром, где-то в 5 часов, на связь вышел заблокированный в доме Махмуд. Как мы установили, это и был Махмуд Мансур Нидаль, 92-го года рождения. Вот этот человек утром позвонил Шамилю Мутаеву и предложил продолжить переговорный процесс. Шамиль Мутаев подъехал к дому, вышла одна женщина, следом вторая, за ней третья. Вышел из дома и Абдурахман.
После этого Шамиль Мутаев хотел зайти в дом, но руководитель спецоперации объяснил, что по их сведениям человек, остающийся внутри дома, вооружен и входить к нему – небезопасно.
На это Шамиль ответил, что снимает всякую ответственность с силовиков и берет на себя ответственность последствий своего визита в дом. Тогда с него взяли под видеозапись взяли его заявление, в котором он берет на себя всю ответственность.
Получив добро на вывод Махмуда, Шамиль в телефонном разговоре сказал ему, что заходит в дом и спросил, будет он выходить или нет. Из видеозаписи этого телефонного разговора видно, что Махмуд специально затягивал переговоры, дотошно узнавал, отвели ли женщин от ворот, с какой именно стороны от ворот стоит Шамиль.
Уже после того, как этот разговор был завершен, раздается взрыв гранаты. Одной, второй и потом из дома шквальный огонь из автомата. Дело в том, что Махмуд убеждал, что он безоружен. Что в доме нет оружия. Убеждал, что он мирный мусульманин. Об этом говорил и Абдурахман.
В результат получается, что если бы Шамиль успел зайти в ворота, мы бы имели сейчас совсем другую картину. Тем не менее, пострадали все-таки двое сотрудников правоохранительных органов – получили легкие осколочные ранения.
Я хотел бы обратить внимание вашего читателя на поведение тех, кто находился за оцеплением. Это родственники, желающие помочь. Они перекрыли трассу, причинили массу неудобств людям, которые перемещались по этой трассе. Всю ночь трасса была перекрыта. Зачем надо было это делать?»
По этим позициям Джамал также озвучил свое мнение – несколько отличное от позиции Ризвана Курбанова. «Наша задача была привлечь внимание общественности к этому случаю. Мы собрались, перекрыли трассу, – утверждает он, – Может быть, именно поэтому силовики и пошли на компромисс».
Как бы то ни было, силовики позволили вывести женщин и детей из дома, после чего началась следующая фаза спецоперации.
Затягивание переговоров
Однако Ризван Курбанов обращает наше внимание вот на какой аспект: «Всю ночь блогосфера бурлила заявлениями, что люди хотят выйти, а им не дают. Блогеры и комментаторы ссылались на видеоролик, выложенный в сети, где одна из находящихся в доме женщин звонит по скайпу и говорит, что они хотят выйти. Ролик был записан ночью в 22.00.
Когда шли переговоры, Махмуд клялся Всевышним, убеждал всех, что они просто верующие мусульмане, что они безоружны, что это недоразумение. Он оказался очень изощренным переговорщиком. И как я думаю, он хотел ночью переодевшись третей женщиной попытаться выйти из оцепления вместе с двумя другими женщинами.
Ведь у нас была информация, что в доме две женщины, а не три. При этом, предположим, если бы он, выйдя из дома в женской одежде, кинул в сторону оцепления одну гранату, другую? Остается только предположить, какой был исход спецоперации. Вы себе на минуту представьте, что могло бы случиться. Выйди он переодетый из ворот и начни кидать гранаты.
«Я не могу сказать, что заблокированные ребята как-то затягивали переговоры, – утверждает Джамал, – Ведь там были мать и жена парня, который и вел переговоры. И его полуторагодовалый брат, и сын, которому всего несколько месяцев. Это было в его интересах побыстрее вывести их из этого дома».
«Да и в любом случае он понимал, что если даже их выпустят, то все равно его расстреляют, потом подкинут оружие и скажут – он первый открыл огонь, – продолжает он, – Сами понимаете, это обычная тактика силовиков – «живыми не брать».
С его слов, у кого-то из представителей салафитов есть диктофонная запись, которую они сделали, в ходе разговоре с заблокированными. Когда они звонили им, получилось что они вклинились в разговор переговорщика со стороны спецслужб с парнем, который находился в оцепленном доме.
И этот переговорщик, со слов Джамала, говорил – «нам наплевать, кто с вами еще ведет переговоры, будь то люди из правительства или правозащитники, мы здесь сами принимаем решения и мы будем решать, штурмовать или не штурмовать, если кто-то подойдет к окну, будь то женщина или нет, мы не угрожаем, мы предупреждаем – мы сразу откроем огонь на поражение».
Со слов Джамала, никто не знает, кто первый открыл огонь. «Там два, три кордона оцепления. И кто открыл огонь – это остается за кадром», – утверждает он. Но при этом сам Джамал не отрицает, что Махмуд тоже стрелял в силовиков, потому что он был вооружен.
«Да кто бы ни начал огонь первым, результат был бы один – его бы уничтожили, – утверждает он, – Даже если б он сдался. Однозначно другого не было бы». Он связывает эти выводы со своими жесткими оценками политики, которую проводят власти на Кавказе.
«Потому что это политика этой страны, это политика этого государства, – утверждает Джамал, – Я даже не знаю можно ли называть это правовым государством. Понятно, что он террорист, допустим, он бандит, но, – государство не может тоже вести себя как террорист».
Он обосновывает свою позицию тем, что государство должно стараться арестовывать подозреваемых, вести какие-то процессуальные действия. «Они должны доказать его вину, судить его и так далее и тому подобное. Потому что государство должно руководствоваться конституцией, а не становиться самому террористом», – заявляетт он «Кавказской политике».
Однако Ризван Курбанов убежден в том, что, если бы руководитель спецоперации пошел бы на уступки, поддавшись уговорам, и разрешил бы вывести детей и женщин в темное время суток, у Махмуда появлялся шанс сделать попытку пойти на прорыв или убить сотрудников спецподразделений.
«Кто бы разобрал бы, что в хиджабе не третья женщина, а мужчина? Тем более, что они убеждали меня, что они абсолютно безоружны. Он мог бы убежать, и никто б не стал бы стрелять по людям, которые находились за оцеплением. Мне кажется, именно таков был замысел у этого Махмуда», — утверждает он.
«Я хочу, чтобы ваш читатель понимал, на что идут эти нелюди для того, чтобы сохранить свою жизнь и для того, чтобы унести с собой жизни ни в чем не повинных людей. Людей, которые действительно хотели им помочь. Там и сотрудники спецподразделения хотели им помочь, и Шамиль Мутаев делал все, что в его силах, и еще один переговорщик работал – Абдул – помощник Главы республики.
И, несмотря на все наши попытки решить вопрос мирным путем, этот Махмуд действовал по своему коварному плану. На протяжении всех переговоров они убеждали, что у них нет оружия, что они мирные жители, которые по недоразумению оказались заблокированными и так далее. Оттого, принятое руководителем спецоперации решение не выводить людей из дома ночью – оно было правильным», — утверждает Ризван Курбанов.
Развязка драмы
На момент выхода этой статьи уже было известно, что после вывода из дома женщин, детей и одного из мужчин – Абдурахмана, произошел штурм, в результате которого заблокированный в доме Махмуд был убит.
По сообщениям РИА «Дагестан», его личность предварительно установлена как Мансур Махмуд Мидаль, 1992 г.р., уроженец города Буйнакска.
По данным Оперативного штаба НАК в Республике Дагестан, Мансур в декабре 2011 г. перешел на нелегальное положение и примкнул сначала к «каспийской бандгруппе», а позже к «махачкалинской». Причастен к целому ряду тяжких преступлений террористической направленности, подрывам, убийствам, нападениям на сотрудников спецслужб и правоохранительных органов.
По сообщениям МВД Дагестана, задержанные после выхода из заблокированного дома Анжела Далгатова, Абдурахман Магомедов и Фатима Нурмагомедова, находятся в полиции. При этом родственники задержанных начали давать СМИ комментарии о том, что задержанного Абдурахмана в полицейском участке начали избивать.
На момент подготовки статьи Джамал дал нам следующий комментарий: «Вот сейчас я стою у Кировского РОВД, Абдурахмана забрали сюда. По нашей информации его бьют. Когда выпустили его жену, ей подкинули какое-то оружие, чтобы было основание его задержать».
Когда Джамал искал по нашей просьбе дядю задержанного Абдурахмана, слышался шум. Видимо у РОВД происходили разборки. Были слышны женские крики (что-то вроде «верните наших сыновей»), мужчины свистели, кричали «Аллаху Акбар»!
По словам Джамала там была потасовка с работниками милиции. Если судить по уровню шума, там была серьезная драка. Дядя Абдурахмана оказался внутри РОВД, оттого Джамал до него не дошел…
http://kavpolit.com/deti-miting-dva-stvola-2/
20.05.12.