К нам обратилась Магомедова Жанна Львовна, жительница селения Чонтаул, Кизилюртовского района, со следующим:
26 декабря 2012 года, около 9 утра, к нам в дом пришли сотрудники Кизилюртовского РОВД, их было очень много, также все село было окружено. Я открыла дверь, на меня сразу направили автомат, не предъявив никаких документов. Они сказали мне пройти вперед и сразу же пошли в комнату сына. Его комната выходит на крышу сарая, где впоследствии был обнаружен обрез автомата, затем стали обыскивать остальные комнаты, больше ничего не обнаружили. При обыске также присутствовали понятые, которых привели сами сотрудники, они были жителями Сулака, хотя мы пригласили соседей и они уже шли к нам, чтобы участвовать в обыске, но их остановили и сказали, чтобы возвращались к себе.
Моего сына, Магомедова Абдулвахаба Исаевича, 1992 г.р., увели на кухню, я также зашла туда спустя некоторое время. Зайдя, я увидела, что мой сын держится за голову, я спросила, ударили ли его, он ответил, что да, я спросила , кто ударил его, один из сотрудников, сказал : «Я ударил? и что дальше?» Я стала возмущаться, говоря, что они не имеют право на это, после чего последовал ответ, что таких как мы надо убивать, что мы вообще не люди, он говорил: «Хочу — и буду бить, имею право».
Затем мой муж, Магомедов Иса Абдулгапурович, 1972 г.р., сказал, что это его обрез, что он нашел его на поле, где летом была спецоперация, когда пас овец. Сотрудники спрашивали: «Почему ты не сдал оружие, ведь оно запрещено к хранению?» — и задавали еще ряд других вопросов.
После всех процедур моего мужа, сына и меня забрали в отдел, протокола обыска нам не оставили. По приезду в отдел, искали полчаса человека, который надевал наручники мужу и сыну, в конечном итоге один из сотрудников открыл их проволокой. Затем истребовали наши данные, меня и сына отправили снимать отпечатки пальцев, а муж был в кабинете, затем нас повели на допрос, после допроса меня и сына отвели в 35 кабинет.
Намаз совершить мне также не дали, сказав, что сейчас приведут таких же как я, и мы все в последний раз помолимся.
Затем было совещание около часа, муж все это время был в кабинете, который был напротив 35 кабинета. После 19 часов мужа увели, когда я спрашивала о его местонахождении, мне говорили, что его давно увезли, я спросила о том, почему нас тогда здесь держат. С самого утра у меня очень сильно болела голова, я просила дать мне таблетку, но они с издевкой сказали, что мне очень вредно на голодный желудок пить таблетки, затем они, также издеваясь, предложили вызвать мне скорую помощь и стали делать вид, как будто вызывают. Я сказала, чтобы они открыли хотя бы дверь, так как в помещении было очень душно, времени было около 20 часов. Вдруг я услышала неоднократные сильные крики своего мужа (услышала я их, потому что дверь была открыта). Я вскочила и стала говорить, что это мой муж и пошла следом за сотрудником, который пошел туда, где были эти крики, меня стали убеждать, что это их сотрудники играют в футбол, я сказала, что это голос моего мужа и это крик от боли.
В этот момент пришел следователь, который допрашивал моего мужа, я стала говорить, что это кричит мой муж, на что он нецензурно выразился и сказал мне сесть. Я стала ругаться с ними, они отрицали то, что моего мужа бьют, хотя я уверена, что это был голос моего мужа. Около 21 часа меня отпустили, а моего сына оставили в отделе, после чего я поехала домой.
Я стала искать адвоката, ни один из адвокатов не соглашался, в конце концов, мы нашли одного адвоката, с которым утром мы поговорили и он обещал в обед и сообщить новости, но когда мы ему позвонили, он сказал, что находится на соболезновании и что это такое дело, которое не нужно торопить. Мне же это не понравилось, и я стала искать другого адвоката, другой адвокат также не смог взяться за дело. Вечером нам позвонил первый адвокат и сказал, что идет в отдел, после чего сказал, что на мужа завели дело по 222 статье, а на моего сына не заведено никакого дела и что он будет отпущен сегодня, то есть 27 декабря, после чего мы поехали к отделу и ждали там до 9 вечера и звонили каждые полчаса адвокату, который говорил, что его вот-вот должны отпустить. Мы не выдержали и подошли к отделу, там нам сказали, что сына не отпустят, а посадят, мы вновь стали звонить адвокату, который опять начал нас уверять в обратном.
28 декабря 2012 года звонил адвокат и спрашивал, отпустили сына или нет, на что мы дали отрицательный ответ. Тем же вечером он позвонил и сказал, что сыну надо взять другого адвоката и идти писать заявление в прокуратуру. 29 декабря адвокат стал говорить, что в прокуратуру идти не нужно, что это все лишь усугубит. В тот же день к нам домой пришли двое сотрудников Кизилюртовского РОВД из 35 кабинета и попросили теплую одежду и еду для сына, сказав, что вечером его отпустят, затем они стали фотографировать все окна, двери, внутри и снаружи, я не давала им фотографировать, говоря, что в день обыска все фотографировалось.
30 декабря мы обратились к правозащитникам, нам помогли найти новых адвокатов, которые приступили к делу и работают по нему в настоящее время. В тот же день я звонила дежурному прокурору Республики Дагестан, который мне перезвонил и сказал: « С сегодняшнего дня ( то есть с 30 декабря) в отношении моего сына заведено уголовное дело». Я сказала, что мой сын задержан с 26 декабря, после чего дежурный сказал, что выяснит обстоятельства.
Мой сын и муж отказались от предыдущих показаний, муж отказался еще при первом адвокате, после чего мужу начали угрожать.
06.01.13.