История оценивает диктаторов по совокупности их деятельности
Логично, что в годовщину возвращения «национальному лидеру» официальных президентских полномочий подводятся некоторые итоги его затянувшегося правления.
На днях депутат городской думы Екатеринбурга Леонид Волков в своем блоге «Нормальные запутинцы» искренне удивился, как быстро исчезли «совершенно психически нормальные сторонники Путина» и взамен распространились явления «фрики за Путина» и «за деньги за Путина», как резко выросло число «героев лизательного фронта». И признался: «Я даже скучаю по ним, по нормальным людям, голосовавшим за Путина в 2000 и в 2004 годах, которым не приходилось стыдиться власти и своего кандидата… А первый срок Путина и сейчас считаю одним из самых успешных (если не самым успешным) периодов в новейшей истории России, в первую очередь с точки зрения институциональных реформ».
Меня же гораздо больше удивило именно это признание из уст весьма продвинутого человека.
Во-первых, говоря о диктаторе, который у власти уже 14-й год, в принципе неверно дробить его деятельность на какие-либо сроки. Это годится только для демократических государств. Можно обсуждать «первый срок Обамы» или даже «первый срок Ельцина», потому что в конце второго Ельцин ушел. Но бессмысленно восхвалять, к примеру, «первый срок Гитлера», когда в Германии начали строить дороги и упала безработица, или «первый срок Сталина», когда в СССР еще процветал НЭП.
История оценивает диктаторов по совокупности их деятельности. Тут все взаимосвязано, и нельзя отделить одно от другого. Поэтому миф об «успешном сроке» Путина правдоподобен не более, чем байки об «эффективном менеджере Сталине, который порой излишне увлекался администрированием».
Во-вторых, утверждение об успешных институциональных реформах в 2000-е годы неверно по существу, хотя до сих пор и является базовой легендой системных либералов. Нам рассказывают о принятии важных законов, понизивших налоговое бремя, облегчивших ведение бизнеса и т. п. Однако, на мой взгляд, «институциональные реформы» — не то, что записано на бумаге: карманная Дума штампует любые спущенные сверху решения. В условиях диктатуры важно не формальное содержание закона, а то, как он применяется. Реформы можно считать действительно институциональными только в том случае, если они ощутимо меняют жизнь страны.
Из разнообразных деяний раннего Путина сразу же вспоминаются три его поистине институциональные реформы, не восхитившие и многих «нормальных запутинцев» (а некоторые из них даже стали «стыдиться власти и своего кандидата»):
1. НТВ. Показательный разгром независимого телевидения. С тех пор федеральные средства массовой информации превращены в послушное орудие кремлевской пропаганды.
2. «ЮКОС». Показательный разгром крупнейшей частной компании России с последующим рейдерским захватом ее активов. С тех пор бизнес на всех уровнях становится заложником административного ресурса.
3. Придание официального статуса криминальному режиму Кадырова — своего рода выплата дани за внешнее умиротворение Чечни. С тех пор эта модель «феодального кормления» неуклонно расползается по всему Северному Кавказу и превратилась в один из важнейших факторов российской политики.
И все это наследие путинского «первого срока» продолжает исправно функционировать, тогда как мифические «реформы» сислибов, якобы облегчившие экономическую жизнь, никоим образом не снижают ни зашкаливающий уровень коррупции, ни скорость утечки мозгов и капиталов из России.
Источник: www.kasparov.ru
06.03.13.