Программа только началась. Это одна из тех передач, которыми буквально кишат новые частные телеканалы в Египте: зрители звонят в студию, чтобы в прямом эфире рассказать о «террористе». Ясир слышит, как ведущий разглагольствует об «опасном» для страны человеке и еще раз повторяет его имя, чтобы аудитория прочно все усвоила. Внезапно он осознает, что тот самый террорист, на которого только что была открыта охота, это он сам, Ясир, отец двух детей, сотрудник конференц-центра Партии свободы и справедливости (политическое ответвление «Братьев-мусульман»).
Жена Ясира первой приходит в себя. «Тебе нужно бежать», — говорит она. Он не согласен: «Я же ничего не сделал». Год назад Ясир с супругой оставили завидную жизнь в Дубае и вернулись в Каир на волне энтузиазма после избрания Мохаммеда Мурси и прихода к власти исламистского правительства. Летом армия свергла его, а несколько недель назад репрессии приняли судебный характер: по данным ассоциации юристов, которые работают в 15 отделениях полиции и четырех тюрьмах столицы, всего были задержаны уже не менее 1700 человек.
«Призыв к убийству»
У Ясира просто не укладывается в голове, что за ним могут прийти из полиции: «Причем здесь я? Им же нужны только люди с афиш». «Твои коллеги уже в бегах, забыл?» — отвечает жена. Сегодня опасность нависла над всеми, от бывших министров до неприметных маленьких «братьев».
После богатого на беспорядки и траур лета сейчас жизнь в Каире кажется практически нормальной. Меры безопасности были ослаблены, а гостиницы проводят частные вечеринки в условиях комендантского часа. Тем не менее, в воздухе чувствуется напряжение, а люди обмениваются новостями по телефону. Говорят, что бывшего президента Мохаммеда Мурси собираются судить за «призыв к убийству». Военный суд Суэца недавно вынес решение по первому процессу в деле участников демонстраций в поддержку Мурси. Наказание выглядит неоправданно суровым: от 10 до 15 лет тюрьмы и даже пожизненного срока для одного из подсудимых.
«Во всем этом явно прослеживается особая ненависть к исламистам», — говорит адвокат Амр Хасан. Ему 29 лет, однако он выглядит лет на десять моложе и вовсе не похож на стереотипного сторонника исламистов. В 2011 году Амр основал Группу защиты демонстрантов для помощи молодым революционерам, которых задержали на площади Тахрир за борьбу против режима Мубарака. На этот раз к нему обратились сторонники Мурси, которых отправляли в изолятор целыми фургонами во время сидячей забастовки этим летом. «Многих из них обвинили в хранении оружия и убийстве, чего не было на площади Тахрир, — рассказывает Амр Хасан. — Знаете, что самое удивительное? В протоколе говорится, что они стреляли не только по полицейским, но и «по ошибке» открыли огонь по собственным товарищам…»
Вице-президент Судейского клуба Абдалла Фаттиф в свою очередь уверяет, что «все процедуры законны. Возможно, мы и переусердствовали с применением силы, но французам нужно четко уяснить одно: у нас не было выбора». Он встречается с нами в красивом здании, где вот уже которое десятилетие находится клуб (единственная официальная профсоюзная организация египетских судей). «Новая власть поначалу думала запретить Партию свободы и справедливости или даже «Братьев-мусульман», — продолжает он. — Однако в конечном итоге она предпочла уголовное преследование политическому. Сейчас речь идет о борьбе с терроризмом».
Десять судей пустились в бега
Один из членов клуба стучится в дверь и прерывает нашу беседу: он хочет добиться повышения для сына, который только начал работать прокурором. Фаттиф не моргнув глазом ставит подпись и продолжает: «Судьи в своем большинстве поддерживают нынешний процесс». За исключением, разумеется, тех 150 (из 50 тысяч), которые подписали манифест в поддержку Мурси после его прихода к власти. Десятеро из них сейчас в бегах.
За несколько дней до этого Ясир с женой проснулись в 5 утра от звуков появившихся на улице полицейских машин. Доносчики из местных указали им дом. Все соседи наблюдали за тем, как люди в капюшонах постучали в дверь Ясира: «Смотрите внимательно, это может случиться и с вами». Ясир не сбежал. У него не было плана, он даже не знал, к кому обратиться.
По пятницам сторонники Мурси пытаются собрать силы, чтобы провести уличную акцию протеста в Каире. Обычно набирается от 10 000 до 40 000 человек, которые идут маршем по перегороженным столичным проспектам. От взрывоопасной летней обстановки не осталось и следа.
Власти сменили курс и в вопросах безопасности. Иностранных журналистов теперь встречают с распростертыми объятьями. Женщине отныне вновь можно улыбнуться и пожать руку, которую она больше не обязана скрывать за мусульманской одеждой.
Башир отваживается выйти из дома только в этой разномастной толпе. Он встречает нас с вежливой и слегка насмешливой улыбкой: фармацевт, давний активист политического ислама и координатор движения молодежи против государственного переворота. Он уверен, что за ним следят, и уже две недели не появляется дома. «Братья-мусульмане» большую часть времени существовали в подполье и не разработали стратегии на случай возникновения трудностей, — говорит он. — Это говорит о несостоятельности «Братьев-мусульман» и катастрофе, которую они допустили, оказавшись у власти. Это стало страшной ошибкой!»
В толпе он узнает по меньшей мере «200 человек», причем некоторые из них, как и он, скрываются от властей. Активисты вынуждены общаться урывками на жаре и посреди бурлящего людского потока. Появляются очередные новости: пресс-секретаря движения против государственного переворота и его уполномоченного по организации протестов недавно задержала полиция. Назначенные при «Братьях-мусульманах» сотрудники министерств обращаются в бегство, потому что не хотят повторить судьбу арестованных помощников Мурси. «У нас больше нет лидера, мы плохо организованы, Хорошо, что еще остается Facebook», — говорит один из активистов.
Над демонстрантами пролетает военный вертолет. Толпа бурно аплодирует ему, словно он представляет собой последнее признание ее силы, доказательство того, что история еще не окончена. «Военные только помогли нам, когда хотели помешать, — продолжает Башир. — Целое поколение «Братьев-мусульман» будет вынуждено отступить, оставив место молодым. Цена высока, ну и пусть. Я с радостью готов заплатить ее, если нужно».
Некоторым членам бывшего правительства известно, что на их имя был выписан ордер на арест. Кто-то узнал об этом случайно, а кому-то удалось полностью избежать преследований. И раз ясности на этот счет нет, многие предпочли испариться. «На самом деле, никто ничего не понимает, и это смятение лишь разжигает панику, — говорит один из занимающихся такими делами адвокатов. — Новые власти не только проводят аресты на самой верхушке, к которой относятся глава правительства и верховный лидер «Братьев-мусульман», но и, как кажется, вслепую бьют по всем, кто попадается им под руку наверху и внизу. Пусть и предпочтительно тех, кто так или иначе связан со СМИ».
В отличие от Амра Хасана этот человек открыто говорит об членстве в исламистском движении. Как и все его окружение, он не считает, что беглецы перейдут к насильственным действиям, «за исключением разве что нескольких одиночек». Но что будут делать эти попрятавшиеся по городам люди? В нашем собеседнике ощущается все большее беспокойство, ему сложно дать четкий ответ. Сейчас и у него самого возникают сомнения: «А что если военные специально устроили все это, чтобы заставить нас взяться за оружие и действительно сделать из нас террористов?»
Он поднимается. Уходит и возвращается с кипой бумаг: «Заберите!» Он напоминает приговоренного к смерти, который отдает самое дорогое перед роковым мгновением. Его губы дрожат. Сейчас в кабинете слышен лишь гул столичных пробок, который оглушительной волной бьется в стекло. «Я и сам их жду: за мной точно придут…» В документах — материалы начатого при Мурси таможенного расследования против Мубарака и его окружения.
На улицах Каира повсюду развешаны портреты нового лидера, генерала ас-Сиси. В конце концов, Ясир тоже бежал. Сейчас он сидит за столиком в кафе на берегу Нила. Он похудел от постоянного страха, а взгляд бегает, не в силах задержаться ни на чем и мгновения. «Все ведь опять станет как раньше, правда? Как думаете, мы снова возьмем власть?» Звонит телефон. На другом конце его мать. Он предпочитает не рассказывать правды: «Я прячусь у друзей. Молись за нас».
На экранах мобильных выскакивает сообщение: у здания Министерства внутренних дел взорвался заминированный автомобиль.