О чем говорили за закрытыми дверями председатель Счетной палаты России и глава Чеченской Республики
Как мы уже сообщали, Счетная палата РФ провела в Чечне очередную проверку (См. «Рамзан Кадыров – Сергею Степашину: «Тем, кто приезжал с Марадоной, мы часы с бриллиантами не дарили», «КП», 19.05. с.г.) Сегодня мы рассказываем о том, что осталось за рамками официальных сообщений и нашего репортажа.
«Русские к нам возвращаются. Я сам их агитирую»
Аэропорт Грозного. Полдень. Степашин выходит из вертолета, на котором летал в Наурский район. Кадыров (он за рулем) подгоняет к вертолету автомобиль.
Кадыров: — А я летать не люблю. Мне неприятно. Укачивает.
Степашин: — Зато машину как лихо водите!
Кадыров: — И то, я если сзади сажусь — все! А когда за рулем, могу сутки не спать, получать удовольствие.
Степашин: — Значит, привык уже — за рулем-то!.. (Смеется) Мы посмотрели — в Наурский район, где традиционно жили русские, русскоязычные, люди возвращаются — со Ставрополья, из других регионов. К нам женщины подошли. И знаете, нет такой обреченности, злобы… Рамзана Кадырова там ценят.
Кадыров: — Или делают вид, что ценят. Может, делают вид, а?
Степашин: — А зачем им мне врать? Мне-то зачем? Хотя с жильем там есть проблемы.
Кадыров: — Из 53 тысяч населения в этом районе уже две с половиной тысячи русских. Но, по честному сказать, возвращаются пока меньше, чем нам хотелось бы. Но мы работаем. Это мой подшефный район — я сам там часто бываю, и русскоязычных, когда нахожусь в других российских регионах, лично агитирую приехать обратно.
Голос из радиоприемника: «Говорит Грозный! В село Новотерское Наурского района, где продолжаются восстановительные работы, завезли стройматериалы. Был организован субботник. Начался вывоз строительного мусора, проводится очистка улиц от сорняков и кустарников. Дорожники приступили к асфальтированию центральной улицы».
Кадыров: — Едем и слушаем.
Степашин: — Зашевелились там…
«Гадюшники» мы снесли. А Доку Умаров — труп»
Степашин: — Где мы едем? Что-то я Грозный не узнаю.
Кадыров: — Это раньше был шестой микрорайон. «Гадюшник» назывался в народе. И всегда во все времена там жили… Ну, отстой — знаете? Боевики прятались.
Степашин: — Помню — бараки, бараки… Боевики.
Кадыров: — Да… Мы их снесли, полностью все застроили здесь новыми домами и в полтора-два раза, если кто хочет купить, поднялись цены на жилье. А кто остро нуждается, даем квартиры бесплатно.
Кадыров притормаживает рядом с парковой зоной, в центре Грозного. Степашин выходит из машины.
Кадыров: — Арка красивая, меняем тротуар — уже этот старый. Должно быть красивее, поновее… И еще мост поставим — там фонтаны будут!
Степашин: — Х-м…
Кадыров: — Такого моста в России пока нет. И водопады тоже будут. И мороженое. И чтобы место было, где сходить в туалет.
Степашин (подозрительно): — Не на бюджетные ли деньги это все?
Кадыров: — Не, а! (Восторженно.) Зал построим концертный с хорошей акустикой — как в Англии, Италии. И дома, как в Дубаи бывают. Камнем облицуем. Турки работают. Чтобы — местный колорит. Как бывает — в арабском стиле.
Степашин: — Надо, чтобы и русский, российский стиль тоже сохранились.
Кадыров (хитро улыбается): — А как же! Грозный был и остается самым российским городом!
Степашин: — Землю не продаете?
Кадыров: — Не, никому, просто строим объект. Помните, дорога какая была? Расширили дорогу… Мы сейчас выделили участок, студенческий комплекс хотим строить — на 40 тысяч студентов. Там будут бассейны, гостиницы… Такой спортивно-образовательный городок. Немного денег уже выделили на проект. Они, кто выделяет, там думают: выделить — не выделить еще? А надо! Если это построить на Кавказе — здорово будет!
Снова садятся в машину. Кадыров, будто случайно, провозит Степашина мимо утопающего в зелени и цветах холма с гигантскими позолоченными буквами: «Спасибо, Рамзан, за Грозный!»
Кадыров: — А вон там у нас высотки появятся — 18, 30 и 45 этажей.
Степашин: — Небоскребы, значит…
Кадыров: — Да, строим много. «Роснефть» подвела нас только. Собирались в одном месте здесь тоже восстанавливать. Не дали и копейку! А так — наши строители почти везде…
|
Степашин: — А что с нефтепереработкой? С заводом? Помните, мы про это не раз говорили?
Кадыров (вздыхает, тяжело): — Ну, они якобы работают, но очень медленно. С такими темпами мы лет 20 будем восстанавливать завод.
Степашин что-то записывает в блокнот.
Кадыров: — Завод сначала хотели не у нас восстанавливать, а строить новый, в Кабардино-Балкарии. Я поехал в Москву, много добивался. Добился, но время ушло. Там какие-то новые разработки им нужны… Я говорю: чего вы всегда будете разрабатывать у нас? Уже надо развивать.
Степашин: — А потом — это же рабочие места. Помните, у вас нефтеперерабатывающий завод был один из лучших — и в Советском Союзе, а потом и в России?
Кадыров: — Пока помним. Но мы не ждем — кирпичные заводы строим, консервные… Национальная программа республики — создание рабочих мест.
Степашин: — Вот скоро госпрограмму по развитию Северного Кавказа примут. До 2013 года свыше 200 миллиардов рублей будет выделено только из федерального бюджета. Плюс инвестиции — там, по-моему, больше 170 миллиардов рублей предполагается… Но теперь не будет так: вот взяли деньги из госказны или у инвестора, и отдали региону непонятно для каких целей. Только под конкретные и нужные объекты. И под контролем.
Кадыров: — Программу ждем. Готовы выполнить и перевыполнить!
Притормаживает у красивого здания с колоннами и лепниной.
Кадыров: — Это государственный русский драматический театр имени Лермонтова. С нуля строим. В октябре будет открываться.
Степашин: — Вы вот никак одного актера не можете привезти.
Кадыров: — Откуда?
Степашин: — Из Лондона.
Кадыров: — Какого?
Степашин: — Знаете же — Ахмеда. (Похоже, Степашин имел ввиду сепаратиста Закаева. — А.Г.) Надо возвращать его. Пускай здесь играет, а не вредит оттуда, из Лондона.
Кадыров (уходит от ответа): — Все заборы, окна в старых районах мы поменяли бесплатно.
Корреспондент «КП»: — А Доку Умаров жив или убит?
Кадыров: — Он в любом случае труп. Такие шайтаны у нас уже давно не влияют… Мы и крыши тоже перекрыли. Все, от «гадюшников» избавились!
Степашин: — Грозный теперь просто не узнать. Он лучше, чем до войны. Я же на вертолете сейчас летал — сверху видел.
Кадыров: — Видели? Ну, вот… Давайте теперь на обед поедем.
|
«У нас традиция — бросать деньги. Но не крупные»
(за обедом)
Подают манты, суп-лапшу, плов, чай — черный и зеленый.
Степашин ест только суп. Кадыров вообще ничего не ест, просто сидит.
Степашин (удивленно): — Рамзан, вы не едите ничего совсем, что ли?
Кадыров: — Нет. Очень жесткий обед. Мне специально там из Москвы привезли статьи. Ну, про строгую диету. Сижу так.
Степашин: — Худеете, что ли?
Кадыров: — Да. И пью вот это…
Наливает себе в стакан минералки без газа.
Воспользовавшись паузой, корреспондент «КП» дарит главе Чеченской республики свою книгу «Непарадные портреты», где напечатан снимок: Рамзан Кадыров танцует с девушкой, а на них сверху сыплются денежные купюры.
Кадыров (обращаясь к корреспонденту «КП», который ест горячие манты): — Вот зачем надо было такую фотографию печатать, а? Чтобы Счетная палата проверила нас, да?
Степашин (заинтересованно): — Это традиция такая здесь, да — деньги разбрасывать?
Кадыров: — Да, у нас… традиция. Из пистолета стреляем — за здоровье. В воздух. И вот — деньги… Но там не крупные бросают.
Степашин (настороженно): — А крупными не разбрасываетесь?
Кадыров: — Не-е-т! Как бы мы тогда за четыре года в республике построили, значит, и восстановили почти 2 500 объектов на миллиарды рублей? (Выразительно смотрит на корреспондента «КП».) Это и в экономике, и в социальной сфере.
Степашин: — А что по социалке?
Кадыров: — Больше 230 жилых домов — почти 900 тысяч квадратных метров жилья, к миллиону приближаемся. Это только по федеральной целевой программе. Еще 55 больниц и поликлиник, 95 школ. Нет, уже больше.
Степашин: — Если подсчитать, вы осваиваете больше средств, чем получаете из госбюджета. Это как? За счет инвесторов?
Кадыров: — Вот принято так судить, Сергей Вадимович, что для Чечни, чтобы восстановить республику, выделяют большие деньги — под 100 миллиардов рублей уже дали. И притом говорят: мол, Чечня — это черная дыра, куда уходят деньги. Они зря никуда не уходят! Тем более, что это для нас — мизер! А когда мы реально строим — все правительства из регионов отправляют к нам сюда чиновников — смотреть.
Степашин: — Да ладно… А вот те высотки — это, как я понимаю, не на бюджетные деньги строится?
Кадыров: — На весь «Грозный-Сити-1» идут средства только внебюджетные.
Степашин: — А как инвесторов находите?
Кадыров: — Находятся… Ищем, привлекаем. А всего мы уже больше 2 миллиардов 800 тысяч рублей внебюджетных средств освоили.
Степашин: — Вы кончайте эти хитрости, когда начинаете объект, а потом деньги в Москве просите на стройку.
Кадыров (смущенно): — А мы так и не делаем…
…Кстати, спиртных напитков на обеденном столе не было. Совсем. Чеченская республика, пожалуй, единственный регион Северного Кавказа, где гостям «не наливают». Номера художественной самодеятельности с обязательным исполнение лезгинки в Грозном также не предусмотрены. Видно, поэтому обед продолжался всего 27 минут…
|
«Наши футболисты плачут. Их неправильно судят»
(на стадионе)
После обеда Кадыров везет Степашина на стадион.
Кадыров (по пути, голосом экскурсовода): — Перед вами — улица Льва Яшина!
Степашин (удивленно):- Да? Что же у нас в спортивных газетах даже не написали, что такая улица в Грозном есть? (Обращается к корреспонденту «КП») Это единственная в Советском Союзе бывшем улица Льва Яшина, Саня! Понял, нет?
Уже на стадионе.
Кадыров (оглядывая большую спортивную арену): — Кругом кафе… Я не знал, что на стадионе их так много — аж 19! Целые сутки надо, чтобы здесь все обойти. Вип-ложи… Вон там — моя.
Звучит бравурная музыка. По бортам — по всей окружности стадиона — бегущая строка: «Приветствуем Вас, уважаемый Сергей Вадимович!» Кадыров выжидательно смотрит на Степашина.
Степашин (в шутливом тоне): — Ну как после этого скажешь, что здесь неэффективно используют бюджетные средства?
Кадыров довольно хохочет.
Степашин (уже серьезно): — Уберите это, насчет Сергея Вадимовича! Не надо.
Кадыров делает страшные глаза. Бегущая строка гаснет, бравурная музыка затихает.
Включают запись спортивного репортажа: «Полузащитник «Спартака» Павел Яковлев набирает скорость, идет по левому флангу. И… забивает гол в ворота «Динамо»!»
Степашин (смеется): — Вообще-то я за «Динамо».
Кадыров делает страшные глаза. Запись прерывается.
Снова садятся в машину.
Степашин: — Я за «Терек» всегда переживаю. Осталось еще сделать сильную команду. Потому что, насколько я знаю, ребята в Чечне всегда хорошо играли. Потом нам нужно готовиться к первенству мира по футболу. А кто будет играть? Только молодежь наша нынешняя…
Кадыров (с обидой): — Сергей Вадимович, если мы так будем развиваться, так — спортом российским, как сейчас… Знаете, отношение к чеченской команде в любом месте — на ровном месте давят! Если судья один раз ни за что, несправедливо показал желтую карточку нашему футболисту — во второй раз он в атаку не идет никуда. Он останавливается. И все — салам алейкум!
Сейчас мне вот рассказывает один отец: сын плачет, сидит на поле. «Почему плачешь?» — спрашивает отец. «Судья против нас, — говорит, — нам забили два гола. Не могу терпеть, не могу все это…» В отношении нашей послевоенной республики можно было бы сделать, чтобы не душили нас никогда. Мы не говорили, чтобы нам помогать. Но не мешайте нам, пожалуйста!
Степашин: — Хорошо, я с Фурсенко (председатель федерации футбола России. — А.Г.) поговорю.
Кадыров: — С Фурсенко я тоже поговорил. Он говорит: «Меняем ситуацию».
Степашин: — Ну, они хотят поставить вообще иностранца на судейскую коллегию, нейтрального человека в ближайшее время.
Кадыров: — Это хорошо. Хоть в футболе, хоть не в футболе — а нас надо оценивать с нейтральных позиций.
|
Голос из радиоприемника: «Говорит Грозный! На стадионе имени Ахмата-хаджи Кадырова состоится футбольный матч с участием команд «Терек» и «Анжи». Вход свободный. Все расходы взял на себя благотворительный фонд имени Ахмата-хаджи Кадырова. Зрителей ждет также концерт с участием популярных артистов российской эстрады и красочный фейерверк».
|
КСТАТИ
Если Чечня станет крепкой и богатой, не уйдет ли она из России?
Корреспондент «КП»: — Рамзан Ахматович, у меня к вам неприятные вопросы.
Кадыров: — «Комсомолка», как всегда, с приколом…
Корреспондлент «КП»: — Мне в Москве говорили — спроси у Кадырова: если Чечня станет крепкой и богатой, не уйдет ли она из России?
Кадыров: — Бред какой-то… А кто говорит?
Корреспондент «КП»: — Ну, интересуются люди…
Кадыров: — А мы и так уже и крепче, и богаче. Но не уходим же. Странно… Что Чечня потом уйдет, говорит кто угодно и где угодно говорят, только не у нас. Когда правили здесь шайтаны, эти международные террористы — мы 12 лет жили без закона, без власти. И народ понял, как это плохо и тяжело. И трагедий много. У меня отец погиб, чтобы было все по другому. Я потерял многих моих родственников, одноклассников, товарищей близких… И не только я. А когда мы встали на правильную жизнь, как мы можем это все предать, забыть?
И мы стараемся сейчас и будем стараться, чтобы не отказали нам никогда быть в составе России. Только так можем улучшить нашу жизнь. И будем защищать только интересы России здесь, у себя: бороться с террористами, строить и жилье, и заводы, чтобы люди жили хорошо и работали, и растили детей, чтобы радовались…
|
ВОПРОС РЕБРОМ
«Почему бы Грозному не дать звание Города воинской славы?»
Обычно высоких гостей глава Чечни везет в музей первого президента республики Ахмата-хаджи Кадырова, где экскурсовод обязательно рассказывает, что этот мемориал — второй в России по величине и внушительности после Мамаева кургана в Волгограде. И непременно показывают кадры: Грозный в руинах после первой и второй чеченских войн. Степашина Кадыров в музей тоже возил. А потом, по дороге в аэропорт, у них состоялся еще один примечательный разговор…
Кадыров: — Сергей Вадимович, вот достойным городам дают звание Город Славы. Владикавказу и Моздоку уже дали.
Степашин: — Да, это правильно.
Кадыров: — Почему-то нам для Грозного… Это знаете как вот — придерживают и не отдают!
Степашин: — Воинской славы?
Кадыров: — Воинской.
В машине Кадырова, на заднем сиденье — пачка местных газет. В том числе и «Молодежная смена» со статьей Тамары Чагаевой «Грозный форпост России»:
«Летом и осенью 1942 года на слуху у всего мира были города Сталинград и нефтяной Грозный. Берлинское радио вещало: «Остались считанные часы, и даже не часы, а минуты, до захвата Грозного». «Мы у ворот в Алханчуртскую долину, которую называют «нефтяным дном», — писал военный корреспондент гитлеровской «Ангриф». В Майкопе ожидал переезда в Грозный немецкий нефтяной трест с полным штатом инженеров».
Кадыров: — Фашисты стояли в 100 километрах от Грозного, город все время бомбили — наши жители тушили пожары на нефтехранилищах. Но Грозный советские солдаты отстояли. А звание воинской славы не дают.
Степашин: — А вы представление делали?
Кадыров: — Да, делали.
Степашин: — Чего говорят?
Кадыров: — Не знаю, чего. Ответа, ничего нету, знаете… Если другим городам, которые вклад в победу в Великой Отечественной вносили, дают, почему бы и Грозному не дать? И за военные заслуги, и за теперешние…
Степашин: — Ну, речь надо вести только о заслугах во время Великой Отечественной войны. Согласен — Грозный тогда поставлял все для фронта — нефть, продукты…
Кадыров: — Все-все!
Степашин: — И мужественно защищался от фашистов.
Из статьи «Грозный форпост России»:
«…В тот период в Грозном находился корреспондент «Комсомольской правды» Анатолий Калинин. В статье «Искры над Грозным» он сообщил: «Если сейчас в Сталинграде самым прославленным воином считается артиллерист и бронебойщик, то в Грозном такими людьми считают пожарных и зенитчиков».
Кадыров: — Сергей Вадимович, когда будет у вас возможность…
Степашин: — Я проговорю с президентом Дмитрием Анатольевичем Медведевым.
Кадыров: — Просто все задают вопрос. Всем хочется, знаете…
|
Александр ГАМОВ — 07.06.2011
kp.ru/daily/25698/900510/