Отношение к чеченцам как к татарам было преднамеренной политикой моральной дискредитации завоевываемого народа и полного уничтожения его истории, культуры .
Русская публицистика и псевдоромантическая русская литература пропагандировали имперские мифы и клеветнические стереотипные образы чеченцев не как изначально оседлых хозяев Кавказа, а как подобных потомкам монгольских кочевников – «татарам», живущим по закону дикой воли.
Все это делалось для того, чтобы оправдать свои зверства и перманентный геноцид чеченской нации и всего, что связано с ней: планомерная вырубка тысячелетних лесов, а потом и выжигание лесов, оголение огромных пространств, создание искусственных пустынь (Калмыкия), полупустынь и степей, как это делалось на севере Чечни, чтобы замирить надтереченских чеченцев; планомерно изуродованы плодороднейшие черноземные земли Предкавказья и превращены в любимые монголами степи.
Исследователь поэзии А. И. Полежаева, современника Пушкина, К. Гайтукаев пишет: «Даже при беглом чтении «Эрпели», «Чир-Юрта» и кавказской лирики Полежаева бросается в глаза обилие резких эпитетов и сравнений, которыми поэт награждает восставших горцев (чеченцев – прим. Р. Э.). Аулы горцев поэт именует «вертепами», их борьбу за независимость называет «борьбою жалкого народа», самоотверженность в бою – «слепым ожесточением», а самих же горцев – «варварами», «дикой ордой», «детьми отчаянья и тьмы», «звероподобным народом», а свободу, которую они защищают, – «разбойничьей свободой» (3).
Многие русские критики даже принижали значение кавказских поэм Лермонтова, считая, что он идеализировал чеченцев, защищающих свою свободу, свою исконную землю, свои родные пенаты, отличая чеченцев от «черкесов», кавказских «татар», делавших набеги на казачьи станицы, а также на чеченские земли и бывших на самом деле союзниками российского государства в деле завоевания Кавказа.
Конечно, в таких поэмах Лермонтова, как «Хаджи-Абрек» и «Аул Бастунжи» герои, как это часто бывает в романтических поэмах, отрицательные, но это не чеченцы, а черкесы, подражающие чеченцам, поэтому это романтические поэмы, потому что романтизм воспевает и зло. Другое дело поэма «Измаил-Бей», герой которой не смирился, увидя свой край в развалинах от очередного набега российской армии.
Нет идеализации и в стихотворении «Валерик», описывающем битву чеченцев с российской армией у чеченского села Валерик. Поэтому совершенно прав исследователь творчества Лермонтова В. Архипов, утверждая, что Лермонтов «не идеализировал свободу и борьбу горцев (чеченцев – прим. Р. Э.), а воспевал ее как предмет, достойный высшей поэзии» (4).
http://j-vaynah.ru/razita-esenbaeva-kavkazskie-poemy-a-i-p…/
Даже наука этнография подавала сведения о чеченцах не в научном, а в идеологически окрашенном ключе. Этнограф С. Броневский, который был во времена Пушкина основным источником сведений о кавказских горцах, писал о чеченцах как о народе, нравы которого будто бы «отличают его от всех кавказских народов злобою, хищностью и свирепым бесстрашием в разбоях, составляющих главное ремесло чеченцев».
Сказанное не подкреплено никакими аргументами и похоже не на этнографическую справку, а на отчет военного журналиста после поражения действующей армии в бою от чеченцев. Цитируя Броневского, известный на Кавказе краевед Б. С. Виноградов по поводу пушкинского Тазита справедливо замечает: «Возникает недоумение: как же Тазит, воспитанный чеченцем, оказался человеком передовой гуманной культуры?» (5).
Виноградов задал сакраментальный риторический вопрос, выражающий подспудно мысль, что ученые и критики подгоняют реальность или содержание текста под априорно заданные схемы и идеологические мифы. Именно так делали писатели романтической русской литературы первой трети XIX века.
Наиболее известными произведениями этого направления были: «Гребенский казак» (1831) А. Шидловского, «Али-Кара-Мирза» (1832) И. Радожицкого, «Кавказская повесть» (1834) П. Маркова, «Мщение черкеса» (1835) В. Яковлева. Наиболее ярким представителем этого имперско-идеологического течения русской эпигонской романтической литературы был А. И. Полежаев, бывший в действующей российской армии в Чечне.
_______________________________________________________________
Я прощаю многих,но я никогда не забываю,что было сказано и сделано в адрес моего народа.
Зураб Гуноев
Chechenews.com
10.06.19.