Как огнеметы стали «средством пожаротушения»
«Беслан. Семь лет спустя». Так назвал свою книгу житель Беслана Валерий Карлов. В сентябре 2004-го в числе заложников оказались шесть родственников Валеры. Его 72-летний отец Иван Ильич Карлов — погиб. Я знаю Валеру много лет. И могу сказать: он — уникальный потерпевший. Прекрасно осознавая, что Беслан стал (не мог не стать) «политическим» вопросом, Валера тем не менее ни разу не перешел на крик и спекуляции вокруг Беслана. Он поддерживал матерей Беслана, терпеливо разъясняя технические моменты, которых очень много в бесланском деле и без которых трудно понять истину. Все эти годы он шел по пути диалога со следствием, справедливо полагая, что следователи — тоже люди. Что интересно, у Карлова иногда получалось больше, чем у матерей. Он знакомился с каждым листочком уголовного дела по Беслану, который скупо выдавало следствие. Именно он в результате получил доступ к очень многим материалам уголовного дела, потому что спорил, уговаривал, убеждал следователей, лишенных в этом деле любой инициативы, посмотреть на бесланский теракт с точки зрения потерпевших. И они поддавались… Выговор, который руководитель следственной группы Александр Солженицын получил за свой запрос в ФСБ о предоставлении видеосъемки штурма, был первым предупреждением. И хотя Солженицын так явно больше «не оступался», его все равно отстранили от следствия с понижением в должности. На смену пришли молодые, неопытные, равнодушные и хамовитые. Вот уже два года они даже не сдувают пыль с томов уголовного дела. С ними не о чем разговаривать, не о чем спорить. Смена следовательского караула стала для Валеры Карлова вехой. Его книга — возможно, последняя про Беслан. Больше писать некому. В книге «Беслан. Семь лет спустя» равноправно представлены две точки зрения: версия следствия и факты, которые всплыли и были отточены Карловым в процессе многолетнего народного следствия, в котором участвовали потерпевшие, журналисты и эксперты. В книге сформулированы вопросы, которые адресованы не Следственному комитету, не Путину с Медведевым, а нам, гражданам. Про Беслан. Про то, почему не предотвратили. Про первые взрывы в спортзале. Про ложь о количестве заложников и переговоры, которые не велись. Про огнеметы и танки. Про пожар, в котором сгорели раненые, но живые люди. Сегодня мы публикуем переработанную специально для газетной публикации главу из книги Валерия Карлова. Полностью книга станет доступна в небумажном варианте на сайте «Матерей Беслана» www.materibeslana.com 1 сентября 2011 года.
Валерий Карлов Причины пожара в спортзале «…Эксперты в пожаротехнической экспертизе считают, что у пожара — три причины: выстрелы из гранатометов, стрельба бронебойно-зажигательными патронами, возгорание потолка «вследствие метания тлеющих частей одежды потерпевших в образовавшийся <после первого взрыва в спортзале> пролом». Если не принимать во внимание совершенно фантастическую версию о тлеющей одежде, принципиальным становится вопрос: чьи гранатометы или бронебойно-зажигательные патроны подожгли крышу спортзала? Проще говоря, виноваты террористы или спецназовцы? Насколько обоснованно было применение гранатометов и танков по школе, в которой находилось более тысячи заложников? Всё ли было сделано, чтобы предотвратить гибель людей? Сгоревшие заживо Версия следствия: «…Анализ материалов уголовного дела позволяет говорить о том, что среди лиц, находившихся в числе заложников, погибших от пожара (горение конструкций кровли) следствием не установлено…» Факты: Уже семь лет эти выводы следствия, выводящие из-под уголовной ответственности членов оперативного штаба по проведению контртеррористической операции в Беслане, остаются неизменными. Хотя опровергаются даже приговором суда над единственным выжившим бесланским террористом Кулаевым. Вот цитата из протокола суда: «…Заложнице Джидзаловой были причинены термические ожоги 2-й, 3-й, 4-й степени головы и шеи, лица, туловища, верхней и нижней конечностей, преимущественно слева, охватывающие около 55% поверхности тела с обугливанием мягких тканей указанных областей. Указанные повреждения повлекли за собой причинение здоровью тяжкого вреда и наступление смерти; — заложнице Дзампаевой-Хетагуровой были причинены обширные термические ожоги 100% площади тела. Указанные повреждения повлекли за собой причинение здоровью Дзампаевой-Хетагуровой тяжкого вреда и наступление смерти; — погибшей Муриевой были причинены термические ожоги 100% площади тела. Указанные повреждения повлекли за собой причинение здоровью Муриевой тяжкого вреда и наступление смерти; — у заложницы Назаровой ожоговый шок, развившийся в результате термических ожогов 1—4-й степеней передней поверхности головы, туловища, повлек за собой причинение здоровью тяжкого вреда и наступление смерти; — заложнице Урмановой были причинены термические ожоги 3-й, 4-й степени верхних дыхательных путей (т.е. установлено, что она умерла оттого, что дышала раскаленным воздухом), туловища, нижних конечностей, которые образовались от высокой температуры. Указанные повреждения повлекли за собой причинение здоровью Урмановой тяжкого вреда и наступление смерти; — заложнице Хетагуровой были причинены термические ожоги 100% площади тела и повлекли за собой причинение здоровью тяжкого вреда и наступление смерти». Несомненно, это не полный перечень тех, кто погиб от пожара в спортзале 1-й школы. Из 333 погибших в Беслане — 314 человек были заложниками. От огнестрельных ранений погибли 27 человек, от осколочных ранений — 126 человек. От термического или геморрагического (потеря крови. — Прим. ред.) шока умер 41 человек. В результате грубого травматического воздействия погибли 4 человека. Установить причины смерти остальных 116 заложников, согласно заключениям судмедэкспертов, «не представляется возможным ввиду обгорания, обугливания и частичного сгорания тела при отсутствии следов травматического воздействия». Экспертизы по наружному осмотру Версия следствия: «…В спортзале находилось около 112 трупов, имеющих обугливание от 70% до 100%. В целях установления связи между причиной их смерти и пожаром проанализированы материалы допросов врачей, судебно-медицинских экспертов… Они свидетельствуют о том, что эти погибшие имеют минно-взрывную травму и посмертное обугливание. Подтверждением этому служат обнаруженные в трупах металлические предметы в виде рубленой проволоки, шариков и т.д…» Факты: …Судмедэксперты, работавшие в Беслане, свидетельствуют: «…Поскольку смерть заложников происходила в условиях очевидности и для сотрудников прокуратуры установление конкретной причины смерти не являлось остро необходимым, была проведена экспертиза трупов по наружному осмотру (выделено здесь и далее нами. — Прим. ред.), установлены только факторы, приведшие к смерти…» То есть следователи Генеральной прокуратуры дали команду экспертам произвести только наружный осмотр тел. И тем не менее те же самые следователи, ссылаясь на экспертов, которые провели только наружный осмотр, утверждают: «Погибшие заложники имеют минно-взрывную травму и ПОСМЕРТНОЕ обугливание. Подтверждением этому служат обнаруженные в трупах металлические предметы в виде рубленой проволоки, шариков и т.д». Но проблема в том, что эти предметы нельзя обнаружить, произведя лишь наружный осмотр трупов. Какова вообще цена заключениям экспертов, проведенным по «наружному осмотру»? Многие родственники погибших говорят о том, что выводы посмертных судмедэкспертиз не соответствует тому, что видели сами люди, получив тела своих близких в морге. Я — свидетель. Моего отца, Карлова Ивана Ильича, получившего смертельные ранения при подрыве террористки 1 сентября 2004 года, террористы расстреляли. В уголовном деле имеются соответствующие фотографии, сделанные при осмотре места происшествия. Но в выданном мне заключении эксперты описывают совсем другого человека и абсолютно другие причины смерти. Хроника пожара Версия следствия: «Все свидетели (заложники) показывают, что во время первых двух взрывов (13.05) и во время их эвакуации из спортзала пожара в школе не было. В это время наблюдалось только тление фрагментов обрешетки потолка (в северо-восточной части спортзала) по кромке образовавшихся проемов. Сообщение о том, что в 14.51 возник пожар в спортзале, зафиксировано в черновом журнале диспетчера ЦППС Салатовой З.М. …Сразу после получения сообщения о пожаре в школе № 1 <руководителем оперативного штаба контртеррористической операции> Андреевым В.А. было принято решение временно НЕ привлекать пожарные расчеты в связи с тем, что существовал реальный риск уничтожения террористами пожарных расчетов и пожарной техники, что затруднило бы спасение заложников и привело бы к большим потерям. В 15.10, после получения разрешения от руководства оперативного штаба, пожарные расчеты выдвинулись к месту пожара. В 15.25 два отделения ПСЧ-6 прибыли на место и приступили к тушению возникших очагов пожаров. В 15.35 к месту пожара дополнительно прибыли 2 отделения ПСЧ-6, 2 отделения из СЧ и 1 — из ПСЧ-7… Пожар локализован в пределах спортзала и потушен в 21.09… …Основываясь на материалах следствия, можно говорить о том, что были приняты все меры к эвакуации заложников из спортивного зала школы и к моменту разгорания пожара лиц (живых), нуждающихся в защите от поражающих факторов пожара, в спортзале уже не было». Факты: От 13.05 (время первого взрыва) до 15.45, когда обрушилась полностью выгоревшая к тому времени крыша спортзала, прошло 2 часа 40 минут. Пожарные прибыли к спортзалу за двадцать минут до полного обрушения крыши. Тушить пожар они стали фактически уже после того, как горящая кровля накрыла огненным смертельным покрывалом тела заложников. Тот факт, что среди заложников еще были живые, подтверждают многочисленные видео- и фотосвидетельства (см. фото № 1). В качестве доказательств того, что живых заложников в горящем спортзале не было, прокуратура приводит показания пожарного Г. Борзова: «Струей 2 пожарных стволов был сделан так называемый водяной коридор, по которому он и еще кто-то из гражданских лиц прошли через весь спортзал, в котором живых лиц не было, были лишь трупы… Из помещения спортзала школы людей не спасали, так как там живых лиц не было. Там были только трупы и останки трупов. Он лично искал живых лиц в спортзале школы № 1 г. Беслана, в том числе переворачивал тела, но это всё были трупы… Он просмотрел все тела, находившиеся в спортзале школы со стороны раздевалок, но это всё были люди, погибшие от минно-взрывных травм». Однако свидетель Борзов попал в спортзал ПОСЛЕ 16 часов, то есть ПОСЛЕ обрушения крыши, когда действительно спасать было некого… Еще раз! Показания Борзова относятся не к временному промежутку 15.00—15.30 (когда живых еще можно спасти), а к более позднему временному промежутку с 16.00 до 17.00, когда в спортзале обрушилась крыша. По ошибке или преднамеренно, но следователи почему-то передвинули во времени показания Борзова и использовали их как доказательство своей версии. Я неоднократно обращал внимание следователей на эту нестыковку, но всегда получал отказ на свои ходатайства или в лучшем случае обещание вернуться к этому вопросу в следующей экспертизе. Причина пожара Версия следствия: «Свидетель Гаглоев А. — начальник инженерных войск 58-й армии — показал, что пожар возник в области потолка у выхода из спортзала во двор школы примерно через 40 минут после того, как он и его сослуживец Набиев вошли в спортзал и приступили к обезвреживанию взрывных устройств (примерно 14 час 50 мин). Он категорически утверждает, что этот пожар не возник от взрывов СВУ*, произошедших до их проникновения в спортзал. Полагает, что, вероятнее всего, пожар возник от выстрела РПГ либо от трассирующих пуль или выстрелов подствольных гранатометов, производимых террористами по спортивному залу со стороны столовой. При нем террористами было произведено не менее 6 выстрелов из гранатометов с попаданием в основном в центральную часть спортзала школы, где в то время находились живые заложники…» Факты: Следствие подсчитало не только, сколько раз террористы выстрелили по спортзалу из гранатометов, но и сколько раз и из какого оружия стреляли по школе наши спецназовцы. Во время штурма со стороны штурмующих (спецназа МВД и ФСБ. — Прим. ред.) по школе № 1 г. Беслана было произведено несколько десятков выстрелов из гранатометов различных модификаций. В том числе было выпущено: 18 кумулятивных гранат ПГ-7ВЛ, 10 гранат РПГ-26, 2 выстрела из РШГ-1, более 10 выстрелов из РПО-А «Шмель», несколько десятков выстрелов из гранатомета ГМ-94, а также около 2000 трассирующих пуль… Следствие, однако, категорически утверждает: «Установлено, что возгорание в спортивном зале произошло от выстрелов по спортзалу из гранатомета РПГ, либо из подствольного гранатомета со стороны террористов, либо от трассирующих пуль <также со стороны террористов>». А про огнеметы «Шмель», которые были на вооружении спецназовцев, в материалах уголовного дела буквально сказано: «Пожар не мог произойти от попадания выстрела от РПО-А («Шмеля». — Прим. ред.)… В РПО-А нет горящей смеси. По данному принципу <принцип действия РПО-А> тушат пожары…» На суде по Кулаеву полковник А. Гаглоев скажет: «Для того чтобы погасить пожар в спортзале в самом его начале, достаточно было всего одного огнетушителя…» Материалы уголовного дела, а также имеющиеся у потерпевших фото и видеоматериалы свидетельствуют о том, что активная фаза штурма началась около 14.50 с обстрела школы со всех сторон из гранатометного вооружения. Пожар крыши спортзала начался и активно развивался в тот же период — с 14.50 по 15.45. Мы, потерпевшие, видим здесь очевидную причинную связь. В специальной литературе даже самый «слабый» (если так можно сказать о гранатомете) ручной многозарядный гранатомет ГМ-94, который активно использовался спецназом при штурме школы (выпущено более 20 зарядов), характеризуется следующим образом: «Основное назначение нового оружия — обеспечение огневой поддержки пехоты в условиях ближнего боя, а также проведение спецопераций. Предназначен для поражения живой силы в условиях городской застройки, подвалах, фортификационных сооружениях, складках местности и в горах; поражения легкобронированной техники; создания дымовых завес и очагов пожаров. Особенности конструкции ГМ-94 позволяют вести огонь в закрытых помещениях, из транспортных средств, минимизируя, при этом, демаскирующие факторы выстрела и термическое воздействие на стрелка…» Потерпевшие не раз обращали внимание следствия на то, что возможный угол обстрела спортзала со стороны коридора первого и второго этажей школы не позволял террористам попасть в потолок в северо-восточной стороне спортзала (очаг возгорания). На линии огня террористов находился лишь центр спортзала, а по словам того же А. Гаглоева, «когда попадали в окна гранатой, даже взрыва сильного не было, всё телами (заложников) гасилось». Помощник военного прокурора Владикавказского гарнизона Э. Эминов в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении спецназа соглашается, что «применение танков и тяжелого гранатометного вооружения могло повлечь массовую гибель заложников». Но так как погибших или раненых заложников вследствие применения танков и гранатометов следствие не обнаружило**, прокурор сделал вывод о том, что применение тяжелого вооружения неизбирательного поражения было оправдано. Когда читаешь такие выводы, испытываешь отчаяние и презрение. …В ночь с 3 на 4 сентября 2004 года сотрудники МЧС РФ бульдозерами сгребли в кучу все, что осталось в спортивном зале после извлечения погибших, и вывезли на свалку. Кроме сгоревшей кровли на свалке оказались фрагменты тел, одежда и личные вещи заложников. Мы до сих пор не знаем, кто отдал такой приказ…» * Прим. ред.: СВУ — самодельное взрывное устройство. По версии следствия, первые взрывы в спортзале — это непроизвольный подрыв нескольких СВУ, которыми террористы заминировали спортзал первой школы. Однако даже из показаний Гаглоева следует, что последствия первого взрыва (а именно: пролом в кровле спортзала и возгорание потолка) вызваны не подрывом СВУ, а гранатометным выстрелом. Этот факт свидетельствует в пользу иной версии первых взрывов, которой придерживаются потерпевшие в Беслане. А именно: первые взрывы спровоцировали спецназовцы ЦСН ФСБ РФ, обстрелявшие в 13.05 спортзал из огнемета РПО-А «Шмель» и гранатометной системы РШГ-1. ** Все следственные действия по выявлению последствий применения огнеметов и танков были проведены с грубейшими нарушениями УПК РФ. Это касается как технических и судебно-медицинских экспертиз, так и одного из самых важных следственных действий: осмотра места происшествия. Это признали даже следователи. При этом видеозапись осмотра была якобы «утеряна». Через несколько лет потерпевшие нашли кассету с этой записью. Я лично передал ее прокуратуре. 30.08.2011 novayagazeta.ru |
