Стремление к абхазской государственности звучит как насмешка над нормами международного права. Ее признание станет ужасающим оправданием этнических чисток.
В августе в самопровозглашенном грузинском регионе Абхазия прошли так называемые президентские выборы. Тот факт, что Европейский Союз и Соединенные Штаты отказались их признавать, назвав выборы абсолютно незаконными, не помешал сторонникам абхазского «дела» продолжить свою кампанию по обеспечению признания Абхазии в качестве независимого государства. Российские министры, конечно же, высоко оценили ход и результаты голосования. Но международное сообщество не должно позволить себя одурачить.
Абхазский режим существует лишь по той причине, что его своей военной мощью и финансами поддерживает Россия. В призывах к мировому сообществу о признании Абхазии весьма удобно замалчивается то обстоятельство, каким образом был создан данный режим. А он пришел к власти путем уничтожения примерно 10000 мирных жителей в 1990-е годы и изгнания из Абхазии за последние два десятилетия 300 с лишним тысяч человек.
Международным судам определять правовой характер тех зверств, которые совершали абхазские боевики и их российские союзники. Но никто не должен игнорировать эти факты, думая о будущем этого региона, из которого насильственным путем было изгнано подавляющее большинство населения.
Конфликт 1992-1993 годов и российское вторжение 2008 года – вместе с постоянными запугиваниями и преследованиями гражданского населения не абхазской национальности – радикально изменили демографический состав Абхазии. По данным советской переписи населения, в 1989 году этнические абхазы составляли 17,8% из всего населения Абхазии в 525 000 человек, а грузины составляли 45,7%, или примерно 240 000. К 2003 году численность грузинского населения сократилась на 81% до 46000 (в основном они проживают в Гальском и Ткварчельском районах), армян на 41%, русских на 69%, греков на 87%, других национальностей (украинцы, белорусы, эстонцы, евреи) на 81%.
В то же время, абхазы были единственной этнической группой, чья численность увеличилась с довоенных 17% до половины всего населения. Тот жестокий и возмутительный процесс, в результате которого это произошло, осудила Организация Объединенных Наций, назвавшая его этническими чистками, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе и многие другие.
Грузинская сторона, которая также участвовала в разразившейся в 1990-е годы войне, в основном в виде формирований ополчения, также причастна к зверским преступлениям. Но Грузия как государство и общество привлекла этих преступников к ответственности. Отряды ополчения были расформированы и запрещены, а их командиры попали за решетку. Ничего подобного с абхазской стороны не произошло. Никого не осудили, а преступники получили славу, ордена и отобранную собственность. Ни один человек из числа кандидатов в президенты Абхазии не признал этнические чистки, не говоря уже о их осуждении.
Между тем, сторонники абхазского дела могут задать весомый вопрос: почему не применить к Абхазии прецедент Косово, получившего международное признание после насильственного отделения от Сербии?
Но косовский прецедент (там процесс признания вряд ли можно признать безупречным) к Абхазии неприменим. Различия между двумя случаями огромны. Во-первых, самые страшные преступления в Косово совершили сербы, выступавшие против отделения. В Абхазии же их совершили сепаратисты и их российские союзники. Во-вторых, право на возвращение беженцев в Косово было непременным условием самоопределения этого края. В Абхазии же так называемое самоопределение связано с отказом разрешить возвращение внутренне перемещенных лиц.
Если говорить просто, то косовская независимость стала наказанием за этнические чистки. В Абхазии же такое признание независимости стало бы ужасающим оправданием этнических чисток и наградой тем, кто их осуществлял и замышлял.
Есть и другие аспекты, из-за которых проводить параллели с Косово нельзя. Те процессы, которые привели к независимости и признанию, также кардинально отличаются. Абхазские лидеры несколько раз отвергали мирные планы, предлагаемые им грузинским правительством, Организацией Объединенных Наций и Германией. А в случае с Косово мирные усилия отвергало сербское правительство Слободана Милошевича. После войны Косово девять лет находилось под управлением ООН, прежде чем его независимость была признана широкой коалицией государств, в том числе, Соединенными Штатами и большинством стран Европы. В Абхазии же въезд представителям международных организаций запрещен, а ее так называемая независимость получила признание только со стороны России и еще трех неевропейских государств, которым Москва оказала финансовую помощь.
Однако незаконность независимости Абхазии объясняется не только отказом мирового сообщества признать ее суверенитет. Она связана с более глубокими проблемами: с прошлыми и настоящими действиями абхазских руководителей, с их идеологией этнического превосходства, а также с российской военной оккупацией этой территории.
Абхазский народ нуждается в сотрудничестве с Европой и заслуживает того, чтобы быть частью мирового сообщества. Но крайне важно то, каким образом это будет сделано. Это нельзя сделать, признав правильность этнических чисток, проигнорировав аннексию суверенной грузинской территории, а также согласившись с выборами, проведенными в основанном на апартеиде обществе, откуда изгнано подавляющее большинство населения, а большинству оставшихся там грузин не разрешается голосовать.
Вместо этого международному сообществу следует настаивать на полном выполнении соглашения о прекращении огня между Грузией и Россией от 2008 года, заключенного при посредничестве французского президента Николя Саркози, в котором оговорено условие о выводе российских войск. Следующим шагом должны стать гарантии безопасности, предоставляемые международными организациями, включая право на возвращение внутренне перемещенных лиц.
Любые менее значимые и весомые действия будут означать, что нормы международного права в Абхазии выброшены в мусорную корзину. И любые выборы, проводимые до возвращения насильственно изгнанных людей, это не более чем трагический фарс.
(«Foreign Policy«, США)
19.09.11.