Церковные колокола в Дарайе — в небольшом городке в пригороде Дамаска, в котором велись некоторые из самых ожесточенных боев за всю войну — больше не звонят. Чтобы понять вероятное развитие трагических событий в сегодняшней Сирии, необходимо посмотреть, насколько изменился за несколько лет этот город, который находится в получасе езды от дворца Башара Асада и который последние четыре года удерживают повстанцы.

До революции Дарайя была для жителей Дамаска тихим и спокойным пригородом, в котором проживали представители среднего класса. К 2011 году Дарайя стала эпицентром мирных протестов, когда тысячи людей выходили на улицы, требуя от Асада отойти от власти. Будучи членом сирийской христианской общины, я был охвачен энтузиазмом и стремлением присоединиться к движению этих простых людей, выступавших за демократию, свободу и права для сирийцев — независимо от наших различий.

Тогда сирийцы были едины. Церковные колокола Дарайи звонили в знак солидарности с протестующими. С балконов своих домов на узких улочках сирийские христиане посыпали проходивших внизу демонстрантов рисом и цветами. Они шли рука об руку.

Но это не было священной войной.

К 2012 году режим Асада усилил вооруженные расправы и жесткие меры против безоружных демонстрантов Дарайи. 24 августа 2012 года произошла кровавая бойня, когда режим Асада направил войска, тайную полицию и солдат элитной 4-й дивизии, чтобы те предприняли все необходимые меры и не дали жителям бежать из города. Целые семьи были убиты в своих домах, здания, в которых находились женщины и дети, обстреливали из пулеметов, жителям даже отрезали головы — задолго до появления так называемого «Исламского государства».

Государственные СМИ начали агрессивную пропагандистскую кампанию, заявляя, что мусульмане зверски убивают христиан, чтобы вызвать среди представителей христианской общины страх перед протестными выступлениями. И когда солдаты Асада обыскивали дом за домом в поисках жертв для расправы, именно представители христианской общины Дарайи открывали двери своих домов, чтобы спрятать тех, кто скрывался от зверств. В одном из католических храмов лечили раненых и готовили им еду.

В 2013 году Асад попытался сломить Дарайю с помощью химического оружия, совершив ужасную химическую атаку с использованием зарина, в результате чего в пригородах Дамаска погибло более тысячи человек — среди которых было много детей, спавших, когда началась эта ночная атака. Вспоминая о событиях той ночи, мы до сих пор видим тела задохнувшихся детей, лежащих в ряд на земле. Мировая общественность была готова привлечь Асада к ответственности за эти злодеяния, но русские в самый последний момент вмешались и урегулировали этот вопрос путем переговоров. На документе еще не успели высохнуть чернила, как Асад начал осаду Дарайи и соседней с ней Моадамийи, безжалостно обрекая их жителей на голодную смерть.

Сегодня в качестве членов Высшего переговорного комитета (группы состоящей из различных представителей сирийской оппозиции, вооруженных формирований и политиков, созданной для участия в мирных переговорах) я и мои коллеги уполномочены совместно с представителями международной общественности вести переговоры по урегулированию конфликта. И по мере того, как переговоры по прекращению боевых действий набирают силу, жители Дарайи, с которыми я ежедневно поддерживаю связь, постоянно напоминают мне, что до окончания войны еще очень далеко.

Нас поразило, что Дарайю изначально не включили в список городов, на которые распространяется режим прекращения огня. Как так можно, чтобы практически мирный город, жители которого мирно и сообща вышли на улицы, требуя соблюдения своих прав, стал местом жестоких преступлений режима Асада? Дело в том, что самой большой угрозой для режима Асада является не терроризм, а законные требования сирийского народа, выступающего в защиту своей свободы и достоинства. После активных попыток оказать давление на участников переговорного процесса нам удалось добиться того, чтобы Дарайю включили в текст соглашения о прекращении боевых действий.

Русские и Асад продемонстрировали мастерское умение менять риторику в отношении мирных переговоров. От нас требуют не принимать во внимание те зверства, от которых по-прежнему страдает население Дарайи и других сирийских населенных пунктов по указанию командных пунктов в Дамаске, где сидят русские военные. Согласно их риторике, самое главное — это борьба с «Исламским государством» и «Аль-Каидой».

Но как можно воевать против экстремистов, угрожающих убивать как христиан, так и мусульман, не будучи морально заинтересованным в окончании гуманитарного кризиса? И как Москва может заявлять, что борется с терроризмом в Сирии, если она систематически участвует в уничтожении того, что противодействует этому терроризму — активистов гражданского общества, женщин и — да-да, нас, христиан, которые когда-то жили в согласии со своими согражданами, другими жителями Дарайи?

Кроме того, Москва заявляет, что ее вмешательство поможет и защитить сирийских христиан. Российская православная церковь в Москве в качестве оправдания вторжения российской армии как-то заявила об экстремистах, разрушающих церкви и похищающих священников. В прошлом году в своем интервью французскому журналу Асад восхвалял Владимира Путина как «единственного надежного защитника христиан».

Если уж на то пошло, из-за проводимых Россией и Асадом бомбардировок и того, что они намеренно ставят людей на грань голодной смерти, Сирия стала для христиан более опасным местом. Бомбовые атаки в Дарайе и других городах по всей стране, для которых их войска применяют бочковые бомбы, не способствуют защите нашей христианской общины. От того, что в результате проводимой Асадом политики, построенной по принципу «покоритесь или умрите», тысячи сирийских детей не могут ходить в школу, и тысячи людей страдают от голода, сирийским христианам спокойнее не становится.

Сирийские священники до сих пор проявляют свое открытое неповиновение режиму, и рискуя собственной жизнью, тайно переправляют продукты питания в осажденные мусульманские районы. Библия учит нас: не отвечай злом на зло. Если твой враг голоден, накорми его, если он мучается от жажды, напои его. И для мировоззрения Асада и руководства ИГИЛ этот принцип гораздо страшнее, чем какое-либо рукотворное оружие.

Режим Асада и Кремль используют видимость частичного прекращения боевых действий, чтобы возобновить атаки на Дарайю. В своих выступлениях перед прессой представители Министерства обороны России заявляют, что наносят бобовые удары по расположенным там позициям «Аль-Каиды» — по позициям, которых, как нам известно, там нет. Осуществляемые при поддержке России авиационные и наземные удары являются неприкрытой попыткой захватить территории, при этом остальной мир пытаются успокоить и заставить принять перемирие (вообще-то, неубедительное) за чистую монету.

Несмотря на то, что со времени введения режима прекращения огня насилия в Сирии стало в целом меньше, войска Асада по-прежнему сбрасывают на населенные пункты бочковые бомбы. Лишь на этой неделе представители городского совета Дарайи сообщили мне, что город окружают танки правительственной армии, которые, видимо, готовятся к наземному штурму. Невзирая на эту угрозу, жители города, пользуясь относительным спокойствием, организуют мирные демонстрации и проводят детский праздник. Подобные демонстрации проходят по всей стране — после почти пяти лет войны даже короткой передышки от беспорядочных обстрелов оказалось достаточно для того, чтобы сирийцы вновь вышли на улицы, мирным путем демонстрируя свое стремление к свободе от тирании во всех ее проявлениях.

Если Асада будут и дальше поощрять и давать ему возможность относиться к мирной оппозиции как к террористам (меня самого правительственный суд обвиняет в терроризме), то тогда церковные колокола в Дарайе вообще никогда больше не зазвонят.

Источник: Foreign Policy, США

19.03.16.