«Красные варвары»: Поклоняющиеся мифам
Когда президент России Владимир Путин пригласил 9 мая 2005 года глав государств мира в Москву, то официально он сделал это для того, чтобы «отметить 60-летие победы над фашизмом и нацизмом». Большинство глав государств прибыло и сделало вид, что верит в это. Возможно, что кто-то действительно верил.
А всё лишь потому, что Россия цепляется за миф 9-ого мая с безумием тонущего, так как это сейчас последнее, что удерживает её в высшей международной лиге держав. Кроме атомной бомбы и природного газа, конечно. Но история свидетельствует, что, подчас, престиж гораздо важнее, чем бомба или газ. Именно образ России как «истребителя фашизма» вытаскивал Советский Союз из многочисленных кризисов времён холодной войны, вынуждал Запад соглашаться с подавлением венгров, чехов и словаков, создавал обильную почву для деятельности лжепророков, оправдывавших тиранию, таких как Сартр и другие. Таким образом, для России было и остаётся самым важным, чтобы сохранилось главное в мифе: советский народ «освободил Европу от фашизма». А как — говорить не стоит.
Пруссия расплачивается за всех
«Когда в октябре 1944 г. на территорию Третьего Рейха вступили войска Красной Армии, начались грабежи, убийства и резня, — писал берлинский историк Йорг Фридрих, — так что даже у непристрастных наблюдателей создавалось впечатление, что это древнемонгольские орды». Красная «армия» довела войну, как явление, до нового страшного уровня, до её апогея.
«…В одном из крестьянских хозяйств мы увидели пятерых детей, чьи языки были прибиты гвоздями к столу», — сообщал, например, один очевидец из деревни под Хайдекругом, в долине р. Мемель, куда в октябре 1944 г. вошли войска 43-й армии 1-го Балтийского фронта. Несколько позже он обнаружил «пять девочек, связанных вместе верёвкой, почти без одежды, с сильно ободранными спинами. Было такое впечатление, что их долго тащили спинами по земле».
Деревня Дамерков в Померании, 9 марта 1945 г. В комнате деревенского дома собрались несколько стариков, женщин и детей. Они были напуганы, потому что в их деревню вошли советские войска. Вскоре, как рассказывает одна из женщин, оставшаяся в живых, в помещение вошёл красноармеец: «Не говоря ни слова, он осмотрелся и пошёл в сторону, где сидели девушки и женщины. Он один раз поманил пальцем мою сестру. Она не встала сразу, тогда он близко подошёл к ней и приставил автомат к её подбородку. И тут же раздался выстрел. Голова её откинулась в сторону, ручьями потекла кровь. Она умерла сразу же, не проронив ни звука…»
Подобные сцены повторялись в последующие месяцы в бесчисленном количестве деревень и посёлков Восточной и Западной Пруссии, Шлезвига и Померании. Метгетен, пригород Кёнигсберга, был занят 29 января 1945 г., но затем был отбит обратно немецкими войсками. Глазам немецких военных открылись такие картины, которые не могли возникнуть даже в больном воображении Иеронима Босха. На открытой площадке они увидели «двух девушек лет двадцати, — сообщал адъютант Карл Август Кнорр, — которых, видимо, привязали ногами к двум машинам, а затем разорвали на части.» Из находившейся неподалёку виллы было вывезено примерно 60 женщин», половина которых была близка к сумасшествию. Ими пользовались в среднем по 60-70 раз в день. В том же месте за домом капитан Вермахта Герман Зоммер обнаружил несколько обнажённых трупов женщин и детей. У детей был или «проломлен череп, или их маленькие тела были многократно проколоты штыками».
Когда красноармеец, позднее ставший диссидентом, Лев Копелев, вошёл в Восточную Пруссию, первое, что он увидел, был труп старой женщины: «Её одежда была порвана, между худыми бедрами стоял телефонный аппарат, трубка которого была воткнута во влагалище.» За попытку защитить гражданское население от бесчинств соотечественников майор Копелев заплатил 9 годами ГУЛАГа.
Так город Эммануила Канта, Кёнигсберг, превратился в руины. Пощадили лишь могилу философа. Говорят, что это было приказано лично Сталиным, который прочёл где-то у Маркса и Энгельса, что Кант представлял собой довольно значительную величину. «Мы плывём посреди потока лавы, истекающей с какой-то злой звезды на землю», — описывал кёнигсбергский врач граф Ханс фон Лендорф изобретательность «освободителей». — Они не щадят ни 80-летних женщин, ни находящихся в бессознательном состоянии. Одна из моих пациенток, раненная в голову, без сознания, была многократно изнасилована ими.»
Кроме того, зима 1945 г. была ужасно холодной. На улицах лежали замёрзшие трупы детей и младенцев. После того, как кольцо вокруг Восточной Пруссии замкнулось, и путь на Запад оказался отрезанным, люди устремились на побережье, чтобы спастись по Балтийскому морю. У одной женщины, уже добравшейся до середины залива, «замёрзло двое детей, и она вынуждена была оставить их на земле», — свидетельствовал также спасавшийся бегством протестантский священник Пауль Бернекер. «Она продолжала идти с двумя оставшимися детьми, но когда оказалась уже вблизи косы, то и эти двое тоже замёрзли…»
Кто не смог бежать, пережил все ужасы оккупации: изнасилование, грабежи, изгнание. Последний анекдот, который родился в этой провинции, гласил: «Если бы вы оставили в покое нашу мебель, то уже давно были бы в Берлине.» В то время как пресловутое выражение «Фрау комм!» становилось летучим (даже дети играли в «изнасилование»), новые хозяева депортировали тысячи мужчин и подростков в Советский Союз на «восстановительные работы». Большинство из этих людей никогда не вернётся назад.
Но знающий толк в геноциде хозяин Кремля руководствовался только геополитическими мотивами, личная потребность мести его солдат Сталина никогда не волновала. Их всё время подстегивали к тому, чтобы они вели себя в Восточной Германии, как татаро-монгольские орды. «Историческая миссия Советской армии, — как гласила состряпанная главным сталинским пропагандистом Ильёй Эренбургом передовица от 3 марта 1945 г. — состоит в скромной и почётной задаче уменьшения населения Германии.»
Неистовству по отношению к гражданскому населению предшествовало «неистовство на географической карте» — по словам автора Вольфа Зиблера. Во время Ялтинской конференции в феврале 1945 г. Сталин и его партнёры по переговорам, американский президент Рузвельт и английский премьер Черчилль, окончательно решили, как будут изменены границы Европы после войны. «При вступлении в Восточную Пруссию, — записал очевидец событий Копелев, — я уже знал, что эта земля достанется Польше и нам.»
Чем больше страха нагоняла Красная Армия, тем, по расчёту Сталина, больше немцев подадутся в бегство ещё до конца войны. В ответ на такие аргументы, что усечённая Германия будет перенаселена, кремлёвский автократ отвечал, что пара миллионов немцев уже мертва, а пока всё закончится, ещё миллиона не будет.
Что касается Восточной Пруссии, то она оказалась для Сталина, в определённом смысле, пустынной страной. Здесь он оказался чудовищно близко к своей цели. «Катастрофа, разразившаяся вслед за вступлением советских войск, не имеет параллелей в современной европейской истории, — сделал запись американский дипломат Джордж Ф. Кеннан. — Я сам пролетел на американском самолёте на небольшой высоте над этой провинцией. Мне представилась картина лежащей в руинах и совершенно пустынной территории. От одного конца до другого не было видно почти ни единого признака жизни». От прежних 2,38 миллионов жителей Восточной Пруссии на бывшей Родине осталось немного. В 1950 г. их насчитывалось 160 000 человек…
Библиография:
Hastings, M. «
Armageddon» Chapter 10: Blood and Ice: East Prussia. Alfred A. Knopf, NY, 2004.
Fisch, B. «
Nemmersdorf, Oktober 1944. Was in Ostpreußen tatsächlich geschah«
, Berlin, 1997.
Hillers, M. «
A Woman in Berlin: Six Weeks in the Conquered City» Translated by Anthes Bell.
Beevor, A. «
Berlin: The Downfall 1945«, Penguin Books, 2002.
Toland, J. «
The Last 100 Days» Chapter Two: Five Minutes before Midnight
Merridale, C. «
Ivan’s War, the Red Army 1939-1945«, London: Faber and Faber, 2005.
Naimark, N. «
The Russians in Germany: A History of the Soviet Zone of Occupation, 1945-1949«, Harvard University Press, 1995.
de Zayas, A. «
A Terrible Revenge. The Ethnic Cleansing of the East European Germans, 1944-1950«, St. Martin’s Press, NY, 1994.
Частичный перевод с
focus.de и
inosmi.ru
* * *
«Все мы знали, что немецких девушек можно насиловать и убивать.»
Александр Солженицын
В этой статье затронута тема, являющаяся табу для обсуждений и публикаций об армии «освободительнице», которая на самом деле была карательной и ничем не отличалась от соединений СС. Ужасы войны пережили не только жители СССР, но и немцы — и, наверное даже в большей степени.
У всех жителей СССР, чьи деды воевали во Второй мировой, сохранились трофеи — мебель, сувениры и многое другое, вывезенное из Германии в годы войны. Т.е. получается, что освободители пришли не освобождать немецкий народ от гитлеровской тирании, а грабить, насиловать и убивать.
Вот какие данные из допросов советских военнопленный в 1944 году на страницах своей книги «Армагеддон» приводит Макс Гастингс.
«Перед вступлением на немецкую землю офицеры дали нам инструкции, согласно которым имущество немецкого гражданского населения можно не уважать, а с населением можно обращаться как с дичью. Женщин можно насиловать.»
«Две недели назад командир взвода сказал нам, что солдаты после вступления на немецкую землю могут открыто грабить и мародёрствовать.»
«Раньше брать трофеи было запрещено, но сейчас, на немецкой земле, это уже не карается. Каждый может брать столько, сколько сможет унести.»
«Командир роты и командир взвода сказали, что на немецкой территории они могут безнаказанно грабить и посягать на немецких женщин.»
Естественно, патриоты могут кричать, что таким образом советские солдаты мстили за те великие злодеяния, которые чинили немцы на их территории, но критики подобные «оправдания» не выдерживают. Немцы – нация людей любящих порядок, и на окупированной ими территории они устанавливали этот самый порядок, в результате чего к ним массово присоединялись люди для вступления в добровольческие отряды и дружины, а также в дивизии «Ваффен СС» для борьбы с большевизмом. Факт преступлений и расстрелов немцами сейчас никто не отрицает, но также потихоньку начинают вкрываться факты о том, что многие из них просто выдумка.
Вот как описывает Гастингс события, происходившые в Восточной Пруссии:
В одну из самых холодных зим двадцатого столетия сотни тысяч мирных жителей (немногие счастливчики – на телегах, а большинство пешком ) устремились на запад по узкому коридору заснеженной равнины между сжимающимися клещами советского наступления. Только одно имело значение – спастись от русских. Дороги были забиты живыми, а обочины – трупами. Мёртвые младенцы лежали прямо на снегу.
Некоторые беженцы, придя в ужас от этого смертоносного хаоса, поворачивали домой, говоря: «Может быть, русские не так страшны, как говорят.»
Позднее им оставалось только пожалеть об этом решении. Поравнявшись с колоннами беженцев, русские войска расстреливали их из пушек и пулеметов. В этом не было никакой военной необходимости – речь шла только о мести.
Те, кто не мог уйти по суше, пытались бежать морем – это стало одним из самых мрачных эпизодов войны. В балтийских портах Германии тысячи людей дрались за место на кораблях, отплывавших на Запад – некоторые срывались в воду, поскользнувшись в давке на пирсе, кого-то другие пассажиры сбрасывали за борт.
В порту Гдыня, недалеко от Данцига, встал под погрузку корабль «Вильгельм Густлофф» – до войны он был круизным лайнером. В мирное время корабль брал на борт 1900 пассажиров и членов экипажа. Но в тот день в списке пассажиров значилось более 6000 душ – в том числе раненые из военных госпиталей с ампутированными конечностями и беременные женщины, для которых на прогулочной палубе было оборудовано родильное отделение.
Позднее, когда «Густлофф» уже отошёл от пирса, его окружила целая флотилия лодок, набитых беженцами, умолявшими, чтобы их взяли на борт – женщины поднимали на руки детей. Сжалившись, команда спустила с бортов погрузочные сети. Как считается, по ним на корабль взобрались еще 2000 человек. Всего на борт «Густлоффа» поднялись более 10 500 человек. Те, кому это удалось, испытали огромное облегчение – но, увы, они были обречены. Покинув гавань, перегруженный «Густлофф» медленно преодолевал штормовые воды, раскачиваясь на резкой балтийской волне.
Он стал легкой мишенью для советского капитана-подводника Александра Маринеско, перехватившего лайнер и выпустившего по нему в упор торпеды, как обычно, украшенные лозунгами: «За Родину!», «За Сталинград!», «За советский народ!». Раздались три оглушительных взрыва, «Вильгельм Густлофф» сильно накренился и менее чем через час затонул. Жертвами этой катастрофы – крупнейшей в истории мореплавания, затмившей гибель «Титаника» и «Лузитании» – стали более 9000 человек.
На борту разыгрывались ужасные сцены. Молодым женщинам из вспомогательного подразделения германского ВМФ посчастливилось погибнуть мгновенно – одна из торпед разорвалась прямо под помещением, где их разместили. Старики, больные и раненые не могли передвигаться – их смерть была долгой и мучительной.
Раздавались крики людей, запертых, как в ловушке, между водонепроницаемыми переборками, которые опустились сразу после взрыва. Матросы выстрелами из винтовок пытались обуздать обезумевшую толпу, бросившуюся наверх с нижних палуб. Стюард, пробегая мимо одной из кают, услышал выстрел. Открыв дверь, он увидел офицера ВМФ, стоявшего с пистолетом в руке над трупами женщины и ребенка; другой ребёнок в ужасе хватался за его ногу. «Убирайтесь!» – крикнул офицер, и стюард закрыл дверь, не мешая отцу закончить дело.
Даже из тех, кому удалось попасть в шлюпки, многие замёрзли насмерть, не дождавшись спасателей, прибывших на место катастрофы с рассветом. Всего выжило 1239 человек. Однако страшная участь «Вильгельма Густлоффа» затерялась на фоне всемирной трагедии 1945 г., и сегодня о ней знают лишь некоторые немцы да горстка историков.
А вот что пишет газета «Daily Mail», Великобритания, 20 октября 2004 г. о том, как красная армия захватила Кёнинсберг:
Когда красноармейцы в конце концов овладели городом, они перебили тысячи жителей. Женщин насиловали прямо в родильных отделениях больниц. Один врач вспоминает их отчаянные крики «Пристрелите меня!», «Пристрелите меня!», но мучители выбирали для своих жертв медленную смерть.
Михаэль Вик (Michael Wieck) – один из тех, кто выжил в этой бойне – рассказывает: «Каждого встреченного мужчину они убивали, а каждую женщину – насиловали. В ночи отовсюду слышались крики и мольбы о помощи. Они запирали людей в подвалах и поджигали дома. Они сгоняли мирных жителей на бывшие поля сражений в окрестностях города, и там расстреливали или сжигали.» От еврея Вика не укрылся и мрачный парадокс ситуации: «Сначала нас пытались уничтожить Гитлер и нацисты, теперь этим занялись русские.»
Кровавая зима Восточной Пруссии – один из самых страшных эпизодов второй мировой войны. Немцы по сей день испытывают ярость от того, что мир так мало о ней знает. Одна женщина из Восточной Пруссии сказала мне: «Это был наш Холокост, но всем на это наплевать.»
Русские сразу же начали расплачиваться за свою жестокость. Ненужная победа в Прибалтике стоила Советской Армии 600 000 убитых и раненых – это чуть меньше общих потерь англо-американских войск во всей кампании на Западном фронте.
Позднее им пришлось заплатить ещё дороже. Видя, что произошло в Восточной Пруссии, немцы поняли, что пытаться дожить до советской победы просто не имеет смысла. У них не оставалось иного выхода, кроме как сражаться до конца. Из-за того, что победители приготовили для побеждённых лишь смерть и немыслимые страдания, сталинские армии на пути в Берлин понесли огромные потери.
Естественно, увидев в действии русских «освободителей», которые уже заранее вынесли им приговор, немцы сражались до конца, но уже не за фюрера и его идеологию, а за собственную жизнь, потому что они в любом случае уже были мертвы, но есть разница — умереть бараном с перерезанным горлом, или с оружием в руках, защищаясь. Естественно они выбирали второе. Только вот сколько жертв среди советских солдат можно было избежать, дав немцам шанс спасти свои жизни и не идя варварской толпой, убивая всё живое? Вот что пишет Питер Хедрук на своем сайте:
Сталинским солдатам рекомендовали вести «реестры возмездия», записывая данные о вымышленных «немецких зверствах» и фиксируя личный вклад в «сведение счетов» с врагом. Политруки в тех же целях проводили «митинги возмездия», призывая советских солдат к убийствам и мародёрству.
Когда эта «жаждущая отмщения» орда вошла в Германию, она представляла собой грозное зрелище. Сталина совершенно не волновало, сколько людей погибнет, обеспечивая ему победу, и успешные атаки его пехоты и танков основывались скорее на самопожертвовании солдат (которых перед этим, как правило, спаивали водкой), нежели на хитроумной тактике или предусмотрительности.
Десяток «тридцатьчетверок» наступал в одну шеренгу, чуть ли не борт к борту. Немцы подбивали четыре-пять штук, но на их месте неизменно появлялись новые танки, а за ними волнами шла пехота.
Цифры советских потерь и по сей день являются для многих ветеранов предметом противоестественной гордости. «Конечно, в Красной Армии с пренебрежением относились к человеческой жизни, — отмечает артиллерист Владимир Гормин. — Никто не знал, сколько людей погибло, да это никого и не волновало».
Генералы бросали свои «ударные армии» в лобовые атаки, невзирая на опасность вражеских контратак или окружения. «Немцы их отрезали, порой они неделями оставались в окружении, у них кончалось продовольствие, топливо, боеприпасы, — рассказывает один русский офицер. — Но они должны были прорываться из кольца.»
____________________________________________________________
После подписания немецким командованием капитуляции страдания мирных жителей не закончились. Последовала невиданная этническая чистка немецкого населения, проживавшего на восточных территориях Германии. Как пишет историк Ингомар Пуст в своей книге «Крики из ада. Трагическая судьба судетских немцев» (Ingomar Pust, „Schreie aus der Hölle ungehört. Das totgeschwiegene Drama der Sudetendeutschen“, 1998), в 1945-1946 годах под присмотром Красной Армии и с одобрения США и Великобритании было выселено:
2,3 млн. немцев — из Восточной Пруссии,
0,6 млн. — из Данцига,
3,1 млн. — из Нижней Силезии,
3,4 млн. — из Верхней Силезии,
0,9 млн. — из Бранденбурга,
1 млн. — из Померании,
0,3 млн. — из Западной Пруссии,
1 млн. — из Познани и
1 млн. — из Вартегау,
что составляет 13,6 млн. человек.
Сюда следует добавить 3 млн. судетских немцев и
1,5 млн. немцев из Венгрии, Югославии и Румынии.
В общей сложности со своих земель было изгнано свыше 18 миллионов немцев. 2,5 миллиона из них погибло в процессе изгнания. Увы, их предсмертные крики остались неуслышанными.
http://vonras.livejournal.com/54124.html