Репрессии в России набирают обороты. Путин делает ставку на поляризацию общества и его раздел на сторонников и противников. Но большинство россиян находится между этими полюсами.
Перед уходом на летние каникулы российский парламент существенным образом ограничил гражданские свободы. В последнюю неделю его работы были приняты три в высшей степени противоречивых закона. Один из них вводит драконовские штрафы за «клевету», второй накладывает клеймо «иностранных агентов» на получателей заграничных пожертвований, а третий предписывает составление черного списка для контроля над интернетом.
Если к этому еще добавить принятый в июне скандальный закон об ограничении свободы собраний, то становится ясно: в России происходит поворот в сторону авторитаризма. Осенью могут состояться новые протесты, поэтому Владимир Путин закручивает гайки.
Та спешка, с которой были приняты новые законы, граничит с абсурдом. Создается впечатление, что в Думе сидят сплошные стахановцы и передовики труда, а конвейер, на котором на скорую руку производятся законы, работает с увеличенной вдвое скоростью. О существовании закона о клевете общественность впервые услышала 6 июля. Ровно через неделю он уже получил соответствующие рекомендации и прошел все три чтения. Тем самым Дума установила рекорд, который в ближайшее время никто не сможет побить. Европейские парламенты работают с такой быстротой только в том случае, если речь идет о банковском кризисе, а не о принципиальном вторжении в уголовное право.
Продемонстрированная поспешность указывает на то, насколько нервной остается обстановка в Кремле. Разумеется, идеологи кремлевской партии отрицают, что речь в данном случае идет о повороте в сторону авторитаризма. Они утверждают, что осуществляется всего лишь хорошо продуманное заимствование западных правил. Но достаточно внимательно взглянуть на принятые законы, чтобы понять, что это утверждение – ложь. Еще и года не прошло с тех пор, как Дмитрий Медведев убрал клевету из уголовного кодекса, и такого рода действия стали рассматриваться как административные нарушения. Тогда это считалось частью плана по «гуманизации уголовного законодательства». Однако теперь клевета возвращается в уголовный кодекс, и при этом радикально увеличиваются денежные штрафы. На Западе, утверждают апологеты принятого закона, клевета наказывается еще более сурово. Так, например, в Германии за это можно получить до пяти лет тюрьмы. И они правы. Только в Германии эта статья не используется для того, чтобы заткнуть рот критически настроенной прессе. В отличие от Германии, в России жалобы на действия неудобных журналистов и соответствующие судебные иски – в порядке вещей.
Говорят и о том, что закон, ставящий клеймо «иностранные агенты» на НКО, если они принимают иностранные пожертвования, якобы, копирует западный образец – а именно американский закон 1938 года. Пусть Гидо Вестервелле (Quido Westerwelle) поинтересуется на этот счет, когда в следующий раз посетит Вашингтон, ядовито заметил министр иностранных дел Сергей Лавров во время визита своего коллеги. Но и это — настоящее очковтирательство. Американский закон Foreign Agents Registration Act на самом деле направлен против лоббистов, работающих по заданию из-за рубежа. Российский закон перенимает из него иностранное слово «агент» для того, чтобы объявить всех получателей иностранных пожертвований «иностранными агентами» и определить их кем-то вроде шпионов. Клевета – вот замалчиваемая цель этого закона. Как часто говорил один из его авторов, он направлен прежде всего против «Голоса» — против организации избирателей, которая требует прозрачности выборов и вскрывает случаи фальсификаций.
Все эти законы появились в момент, когда репрессии уже идут полным ходом. Проводится расследование в отношении участников масштабной демонстрации, состоявшейся 6 мая, — судя по всему, дело закончится крупнейшим показательным процессом третьего президентского срока Путина. Проведены обыски в квартирах активистов оппозиционного движения. Уже четыре месяца в предварительном заключении находятся три молодые женщины, организовавшие антипутинский молебен в храме Христа Спасителя.
Подобного рода сигналы направлены на то, чтобы запугать общество. Но их успех сомнителен. При всех фальсификациях прошедшие выборы показали, что у Владимира Путина — по-прежнему много сторонников, но их поддержка изменилась.
Твердое ядро непоколебимых сторонников Путина превратилось в незначительное меньшинство. Все остальные голосуют за него потому, что отсутствует достойная альтернатива. Они отдали свои голоса за Путина, так как рассчитывали на сохранение статус-кво. Но вместо статус-кво они получили то, чего никак не ожидали, — еще более авторитарный режим, делающий ставку на подавление критики и, тем самым, ведущий к поляризации общества, к его разделу на сторонников и противников, на друзей и врагов. Все те, кто находятся между этими полюсами – а это большинство россиян – особого удовольствия от этого не получают.
(«Frankfurter Rundschau«, Германия)
17.07.12.