Книга трех молодых ученых из Сербии, Боснии и Герцеговины и Хорватии «Ревизия прошлого» — исследование того, существует ли общая модель памяти о Второй мировой войне и о войнах 90-х годов в этих бывших югославских республиках, — вызвала огромный интерес в регионе.
В ней показано, как память прошлого приспосабливалась к насущным потребностям политиков и как каждая группа людей у власти формировала свою собственную политику памяти.
Отцом-основателем социалистической Югославии и партизанского движения в этой стране считается Иосип Броз Тито. Что стало с посвященными ему символами в государствах, образовавшихся после распада общей страны?
Без имени Тито
Раньше во всех городах Югославии были улицы имени Тито, включая и одну из центральных в Белграде, но вскоре после распада Югославии, в начале 90-х годов, ее переименовали. Сегодня в центре Белграда нет улицы Тито, но есть улицы с его именем в пригородах. Был в Сербии и город имени Тито – Титово Ужице, но и он в начале 90-х стал называться просто Ужице. «Это показывает, как после каждой перемены власти все прошлое стирается: собственной истории, в которой на основе научного и критического подхода определяется то, что является важным и ценным, что бережется, несмотря на перемены политической системы, не существует», – полагает автор сербской части исследования «Ревизия прошлого» Наташа Говедарица.
Тито по национальности был хорватом. В Хорватии сейчас наблюдается тенденция вычеркнуть его из общественной памяти. Автор хорватской части исследования Тамара Баньеглав приводит пример: был в Хорватии город Титова Кореница, а остался просто Кореница. Однако площадь Маршала Тито в центре Загреба все-таки сохранила свое название, несмотря на несколько попыток переименовать ее в Театральную площадь.
В социалистические времена Тито больше всего любили в Боснии. А теперь? Автор боснийской части книги «Ревизия прошлого», докторант Центрально-европейского университета в Будапеште, уроженец Боснии Дарко Карачич замечает, что в Сараево большая часть символов, напоминающих о Тито, осталась и пережила как годы войны, так и послевоенный период. Там даже сохранился памятник Иосипу Броз Тито на территории бывших военных казарм «Маршал Тито», превращенных ныне в университетский городок. И часть улицы Тито в центре столицы Боснии носит его имя.
Исследования Карачича показали, что память о Тито была уничтожена только на трех территориях Боснии и Герцеговины, которые в военные времена находились под контролем хорватских военных подразделений. Там нет улиц имени бывшего социалистического вождя, там не осталось ничего, что бы напоминало о нем.
Памятник социализма в Евросоюзе
А где теперь памятники, воздвигнутые во славу социалистического лидера? Во всех бывших тоталитарных и авторитарных странах с началом демократических
Иракцы подвешивают свергнутую статую Саддама Хусейна, 18 марта 2003 г.перемен происходил массовый демонтаж старой символики. Одной из последних в этом году к процессу подключилась столица Монголии Улан-Батор, где, по распоряжению мэра, был демонтирован памятник Ленину. Раньше в школьных учебниках в Монголии Ленин именовался «Учителем». А в Ираке в 2003 году демонтаж статуи Саддама Хусейна стал символом прихода новой власти.
Трудно даже поверить, но в социалистической Югославии памятников Тито было не так много, как могло бы показаться. Было много бюстов Тито, фотографий и картин, отмечает белградский историк Ольга Манойлович-Пинтар. После смерти Тито в 1980 году был даже принят закон, увековечивший память национального лидера, и согласно этому закону фотографии и картины Тито были в большом количестве вывешены в общественных местах, в театрах, клубах, школах и университетах.
А в целом же в бывшей Югославии существовало лишь три больших скульптуры Тито. Первая – знаменитый в стране памятник в городе Ужице в Сербии, сделанный скульптором Франо Кршиничем. В начале 90-х годов этот памятник
Снос памятника Владимиру Ленину в Улан-Баторе 14 октября 2012 г.был демонтирован и помещен во двор местного музея. Второй памятник Тито, работа известного скульптора Антуна Августинчича, находился у дома-музея Тито в местечке Кумровец в Хорватии. 8 лет назад кто-то подложил взрывчатку, скульптура полностью не разрушилась – отлетела лишь голова, что вскоре восстановили. Тот же памятник, но размером побольше, был установлен в городе Веленье в Словении.
Этот самый большой памятник Тито, высотой в 10 метров, был воздвигнут в 1977 году на 40-ю годовщину коммунистической партии Словении, и он уцелел полностью – стоит себе на центральной площади города в стране, которая теперь входит в Европейский союз.
Но отношение к Иосипу Броз Тито в последнее время начинает меняться к лучшему и в других бывших республиках Югославии. Ольга Манойлович-Пинтар даже говорит, что он возвращается как одна из самых значительных исторических личностей региона. Но это практически единственный общий момент в странах, которые еще 25 лет назад составляли одно государство.
Трудное слово «геноцид»
Сильнее всего политика памяти, то есть интерпретация истории на злобу дня, по-прежнему проявляется в оценках войн 90-х годов в бывшей Югославии. Один из авторов книги «Ревизия прошлого» Наташа Говедарица, например, замечает, что в Сербии и Хорватии отношение к этим войнам в определенном смысле совпадает: сильный этноцентризм, отсутствие сочувствия и общественного пространства для жертв другой стороны. В обеих странах эти непризнанные жертвы принадлежат к национальным меньшинствам.
Один из самых характерных примеров – отношение в Сербии к убийству войсками боснийских сербов более 8 тысяч боснийских мусульман из городка Сребреница в восточной Боснии. Парламент Сербии принял декларацию, в которой осуждается преступление в Сребренице, и это определенный прогресс. Однако в документе не говорится о геноциде. «Сам факт, что трудно было произнести слово «геноцид» и признать, что на самом деле произошло в Сребренице, что там было сделано от имени сербского народа, показывает неготовность посмотреть правде в глаза», – говорит Наташа Говедарица. Массовое убийство боснийских мусульман Сребреницы больше не отрицается, но постоянно оспаривается число убитых, утверждается, что это были «просто убийства», а не геноцид. И по сей день как нынешний президент Сербии Томислав Николич, так и бывший президент Борис Тадич утверждают, что геноцид в Сребренице не доказан, хотя есть приговор Международного трибунала по бывшей Югославии, в котором эти преступления признаны геноцидом. Несколько сербских неправительственных организаций выступили с инициативой, чтобы 11 июля было провозглашено днем памяти Сребреницы и, таким образом, Сербия, пусть и символически, но ясно отделила бы себя от политики военных времен, но пока эта инициатива не встретила поддержки.
Еще один похожий пример – в Хорватии. Недавно Международный Гаагский трибунал по бывшей Югославии счел недоказанными обвинения против хорватского генерала Анте Готовины и выпустил его на свободу. Это человек, которого сербы считают главным организатором изгнания двухсот тысяч сербов из так называемой Сербской Краины в Хорватии в ходе военной операции «Буря» в августе 1995 года; виновником убийства более тысячи человек. Решение суда было встречено в Загребе с ликованием. После освобождения генерала Готовины отношения Сербии и Хорватии существенно ухудшились.
Пустой павильон в Освенциме
Белградский историк Ольга Манойлович-Пинтар полагает, что без ясной картины югославского опыта, пропитанного опытом социалистического периода, без ясного видения важнейших этапов развития югославского общества в целом и всех
Монумент югославским партизанам в местечке Горни Вакув в Боснии был воздвигнут в 1971 году и уничтожен в 2000народов этой страны в отдельности, невозможно построить зрелые отношения между этими народами внутри нового европейского контекста. Прошлое, то есть интерпретация истории, было тем, что рассорило югославские народы – намного больше, чем рассказы об экономической эксплуатации одних другими. Хотя перед войной все этнические группы соревновались лозунгами: сербы, дескать, выкачивают деньги из хорватов, а хорваты из боснийцев и т. д. Впрочем, подобное происходило и перед развалом Советского Союза.
Но Ольга Манойлович-Пинтар хочет быть оптимисткой. «Мне кажется, – говорит она, – что в нашем регионе такие работы молодых историков, как «Ревизия прошлого», дают основания надеяться на будущее. Понятно, что политические элиты руководствуются другими интересами, но на историю все-таки нужно смотреть и снизу вверх, а не только с высоты».
Определенный оптимизм Ольги Манойлович-Пинтар основан и на не объявленном пока решении: между республиками бывшей Югославии достигнута договоренность восстановить долго пустующий югославский павильон в Освенциме. В нем должны разместить свои экспозиции все новые государства бывшей общей страны.
Источник: www.svoboda.org
31.12.12.