Главная » Все Новости » Главная новость » К 69-ой годовщине депортации чеченского народа: ПЛАМЯ ХАЙБАХА (ВИДЕО)

К 69-ой годовщине депортации чеченского народа: ПЛАМЯ ХАЙБАХА (ВИДЕО)

Аул, которого не стало, живет в памяти тех, кто перенес эту трагедию или слышал о ней от отцов.

Февраль 1944-го. Дни депортации, когда многие эшелоны уже в пути в Казахстан. Отряды НКВД рыскали в горах в поисках тех, кто всё еще на свободе. Часть жителей Галанчожского района собрали в горном селе Хайбах, Являвшемся центральной усадьбой колхоза имени Берия, откуда по плану их должны были переправить на равнину, к железнодорожной станции.

27 февраля — чёрный день не только для Чеченской республики, но и для всей страны, день, когда более 700 человек обманом заманили в конюшню села Хайбах под предлогом, что в скором времени за ними пришлют транспорт и даже самолет, дав в руки сено и солому, яко бы для утеплении. Тогда люди не знали, что они уже приговорены, а когда узнали, было поздно.

Солдаты НКВД заперли дверь сарая на засов, облили конюшню керосином и и подожгли: стариков (самому старшему было 110 лет), женщин, многие из которых были беременны, раненых, вернувшихся с поля боя и даже детей, для троих из которых первый день жизни стал последним – близняшки родились прямо в конюшне за несколько часов до трагедии.

Многие не захотели оставлять своих больных стариков, и потому количество людей в сарае было столь большим. Сидели, прижавшись друг к другу. Необходимо было отчитаться перед Сталиным, а старики, беременные жёны горцев и дети, которые не могли спуститься с гор, срывали все сроки депортации. Вопли и крики горящих людей были слышны далеко за пределами Хайбаха, тех кто пытался вырваться, выломав дверь, расстреливали из пулеметов. Пламя Хайбаха видели с гор те, кто пас там скот или добывал в лесу дрова.

Депортацией руководил лично нарком внутренних дел Лаврентий Берия, и именно он отдал людоедский приказ о сожжении людей в конюшне колхоза своего имени.

Затем последовала показательная переписка: Гвишиани, Берия, Сталин. Участники этого изуверского действа получили награды и благодарности.

«Совершенно секретно. Наркому внутренних дел СССР товарищу Лаврентию Берия.

Только для ваших глаз. Ввиду нетранспортабельности и в целях неукоснительного выполнения всрок операции «Горы» вынужден был ликвидировать более 700 жителей в местечке Хайбах.

Полковник Гвишиани»

«Грозный УВД Гвишиани.

За решительные действия в ходе выселения чеченцев в районе Хайбах вы представлены к правительственной награде с повышением в звании. Поздравляю.

Нарком внутренних дел Берия»

«От имени ВКПБ и и комитета обороны СССР объявляю благодарность всем частям и подразделениям РККА и войск НКВД за успешное выполнение важного правительственного задания на северном Кавказе.

Иосиф Сталин»

Хайбах остается одним из самых ярких, самых показательных преступлений сталинизма. Не только потому что таких вещей не было. Были и в Ингушетии, были и у Балкарцев, как выясняется и в других местах такие вещи были. И убивали и топили заживо, но в Хайбахе это было в массовом порядке. И в Хайбахе это скрыть как в других местах не удалось.

Не только Хайбах, но и депортация была генацидом против целых народов, в то время, как сыны Кавказа работали на трудовом фронте и воевали против немецкого фашизма, фашизм творили палачи Сталина по отношению к их семьям, когда народы не понятно за что, но известно кем были изгнаны с собственной земли.

Тогда, в 1944 стояла суровая зима, но несмотря на это, около 500000 жителей Чечено-Ингушетии загнали в товарные, так называемые телячьи, вагоны и отправили в путь, на котором остановки делали лишь для того, чтобы сбрасывать трупы умерших от холода и голода людей.

Народы, конечно, реабилитировали после депортации, но о зверствах и бесчеловечных актах тех дней власти предпочетаали молчать и эта тема была под запретом. Но и, спустя 60 лет, последние свидетели Хайбаха молчат: люди просто боятся рассказывать. Но Абу Хаджи Батукаев стал первым, кто еще тогда заговорил об этой трагедии. Он был тогда председателем нашхоевского сельсовета. В тот день его отправили в райцентр по приказу генерала Гвишиани.

У Батукаева было четверо детей, младшей дочери был всего один день, она родилась в день выселения и в тот же день погибла. По дороге домой он видел настоящий ад – везде валялись трупы расстрелянных людей. Мертвая женщина прижала к себе трупы двух детей, грудного ребенка и другого двух-трех лет.

На следующий день он откопал их и похоронил, а потом еще несколько дней и ночей таскал в наспех отрытые ямы другие трупы вместе с тремя десятками мальчишек и стариков, ушедшими в тот день в горы пасти скот. – всего около семисот останков. Когда захоронения привалили камнями,обгоревшие скилеты затрещали. Из родственников у него были убиты 8 человек – их скинули с обрыва, прошив автоматной очередью. Потом Абу Хаджи посадили по универсальной статье.

Государству почти удалось скрыть это преступление. Свидетелей было много, но они молчали. Зам. Председателя Талды-Курганского областного суда в Казахстане Дзияудин Мальсагов написал письмо Сталину в 1945 году об этом. За такой смелый шаг он лишился должности, а в областном НКВД ему прямо сказали, что если он напишет еще раз, то ему не сносить головы.

В 1956 году Казахстан посетил Хрущов. Мальсагову, несмотря на охрану, состоявшую из сотрудников НКВД, удалось пробиться на совещание в оперный театр , чтобы вручить Хрущову письмо.Хрущов его принял, и они долго беседовали. Руководитель государства был шокирован этим рассказом.

Но работники прокуратуры, столкнувшись с первыми свидетельствами, были настолько ошарашены что по распоряжению самых высоких инстанций на дело вновь наложили гриф секретности и отправили в закрытый архив. И только демократические перемены девяностых годов позволили начать попытки сорвать завесу тайны с одной из самых позорных страниц истории страны. Раскопки на месте трагедии проводились только один раз, летом 1993 года.

Это были лишь пробные, проводимые наугад поиски. Но даже они подтвердили факт геноцида. Но работа до конца доведена не была – началась первая чеченская война.Возбужденное северокавказской прокуратурой дело было передано в в окружную военную прокуратуру в Ростове. Но дальнейшего развития не получило, его вновь положили под сукно. Телеграмму, посланную Берии Гвишиани, запретили печатать в книге «Хайбах. Следствие продолжается».

«поэтому ее пришлось просто вложить,- рассказывает один из соавторов книги Саламат Гаев:

— Хайбах смело можно сравнить с Хатынью, где во время ВОВ было тоже сожжено 149 человек. Всё мировое сообщество признало это геноцидом. Так почему же о Хайбахе, где жертв в 4, 5 раз больше, не говорят?

Отрагедии напоминает стела, установленная в начале девяностых гг. От самой же конюшни ничего не осталось – разбомбили, дорога туда разрушена, а район до сих пор представляет минную угрозу.

Это, хоть и тяжелые, но страницы нашей истории, о которых мы обязаны помнить

В конце восьмидесятых годов история в Хайбахе вновь напомнила о себе. Но расследование снова зашло в тупик. Об этом можно узнать из материалов, опубликованных в 2004 году в газетах «Известия» и и «Русский курьер», приведенных ниже. В публикациях повторяются изложенные события, но о них говорят очевидцы и представляют мельчайшие подробности происшедшего.

Подпись

Источники:

Репортаж — «Вести. Чечня».

Чеченское телевидение «Хайбах» (Архив).

Фильм «Без ответа» Студия МХ «Новая газета».

Фильм Сергея Комарова «Хайбах( Студия «Диалог» 2005).

Ольга Тимофеева

«Населенного пункта Хайбах в Чечено-Ингушской АССР нет» (Депортация вайнахов: в Хайбахе были заживо сожжены 705 человек), “Известия”, 18.03.2004

Из рапорта начальника конвойных войск НКВД генерала Бочкова:

«Товарищу Берии Л.П. Докладываю, что… всего принято для конвоирования и отправлено 180 эшелонов — по 65 вагонов в каждом, с общим количеством переселяемых 493 269 человек… Отправка эшелонов в пункты назначения началась 23.2.44 г. и закончена 20 марта… Причинами смертности в пути являются: преклонный и ранний возраст переселяемых, вследствие чего отсутствовала необходимая сопротивляемость их организма изменившимся атмосферным и бытовым факторам».

«Населенного пункта Хайбах в Чечено-Ингушской АССР нет»

В 1944 году в конюшне высокогорного аула Хайбах были заживо сожжены 705 человек

Старики, женщины и дети высокогорного аула Хайбах не могли спуститься с гор и тем самым срывали планы депортации. О том, что с ними случилось потом, рассказывает руководитель поискового центра «Подвиг» Международного союза ветеранов войн и вооруженных сил, возглавивший в 1990 году чрезвычайную комиссию по расследованию геноцида в Хайбахе, Степан КАШУРКО.

— Почему именно вам было поручено возглавить чрезвычайную комиссию?

— Накануне 20-летия Победы маршала Конева назначили председателем Центрального штаба Всесоюзного похода по дорогам войны. Я был капитан-лейтенантом ВМФ в запасе, журналистом. Считал себя учеником Сергея Сергеевича Смирнова, автора знаменитой «Брестской крепости». Коневу нужен был такой помощник, и он взял меня порученцем по особо важным делам розыска героев войны.

— В СССР эта трагедия была засекречена. Как вы узнали о ней?

— След ее обнаружился на Украине, у города Новгорода-Северского. В половодье берег Десны обнажил останки кавалеристов в кавказских бурках. Разведчики 2-го гвардейского Кавказского кавалерийского корпуса погибли 12 марта 1943 года, выполняя в тылу врага особое задание генерала Рокоссовского. У одного из них в непромокаемом пакете были смертный медальон, фотокарточка, вырезка из армейской газеты и письмо матери в Хайбах. Это был командир взвода Бексултан Газоев. Сообщаю о герое на родину. Ответ из Грозного: «Населенного пункта Хайбах в Чечено-Ингушской АССР нет». Но в письме матери Газоев указал адрес: Хайбах, Галанчожский район, Начхоевский сельсовет. Я вылетел в Грозный.

«Дался вам этот Хайбах! — сказал мне Доку Завгаев, первый секретарь Грозненского обкома. — Ну, был до войны. А в войну не стало». Я настаивал: нужно найти родственников героя. Он долго уходил от разговора, но все же признал: «Люди сгорели при депортации». Как же так? Человек за родину жизнь положил, а его родных — сожгли? «Не кипятитесь! — осадил меня Завгаев.

— Был указ Сталина. Об этой истории говорить и писать запрещено».

— И что вы сделали?

— Вернулся в Москву, чтобы найти архивные материалы. Документы специальной комиссии ЦК КПСС хранились у заведующего общим отделом ЦК. Пришлось обращаться к Горбачеву. Он дал разрешение. Я вновь приехал в Грозный — и в гостиницу потянулись люди. Умоляли не отступать: «На руках тебя понесем в Хайбах!» (Были взорваны все дороги в запретную зону.) Председатель чечено-ингушского Совмина Сергей Беков предложил создать чрезвычайную комиссию по расследованию геноцида в Хайбахе. Председателем избрали меня.

— Что вы увидели в Хайбахе?

— Родовую башню, обгоревшие столбы конюшни. И стариков-чеченцев — они добирались туда двое суток. Мы кинулись на пепелище. К ужасу, моя нога провалилась в грудную клетку сгоревшего человека. Кто-то закричал, что это его жена. Я с трудом высвободился из этого капкана. Очевидец сожжения Дзияудин Мальсагов (бывший замнаркома юстиции) рассказал плачущим старикам, что он пережил на этом месте 46 лет назад, когда его прикомандировали в помощь НКГБ. Людей прорвало. Говорили о сгоревших матерях, женах, отцах, дедах…

— Начало трагедии 1944 года известно — людей грузили в вагоны и отправляли в Казахстан.

— Да, но подробностей не знают. Части и подразделения НКГБ и НКВД расквартировали в республике под видом прибывших на отдых фронтовиков. Утром 23 февраля был передан радиосигнал «Пантера»: приступить к депортации всего населения. В шесть утра 150 тысяч оперработников НКГБ-НКВД и «СМЕРШ», солдат и офицеров войск НКВД ворвались в дома спящих людей (на каждого

— по три мирных жителя).

Везли на грузовиках до железной дороги, оттуда эшелоны из товарных и скотных вагонов помчались в степи Киргизии и Казахстана, оставляя на перронах тысячи незахороненных умерших. В 11 утра Берия телеграфировал Сталину: «Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет». Вечером Берия устроил в Грозном пир.

— Почему этих 705 человек не депортировали вместе со всеми?

— Накануне был снегопад. С гор нельзя было спустить женщин с детьми, больных и стариков. Всех немощных согнали в Хайбах, в ту самую конюшню колхоза имени Берии. Конвоиры объявили: не хотите замерзнуть — утепляйте сарай. И люди соломой и сеном обкладывали стены, устилали пол. Начальник Галанчожского оперативного сектора доложил об успехах командующему операцией комиссару госбезопасности 3-го ранга генералу-майору Гвишиани. Спросил, что делать с детьми: просят есть. «Накормим всех!» — ответил генерал. В 11 утра на радиосвязь вышел Берия — и все решилось. Поджигатели побежали вокруг конюшни, Гвишиани скомандовал: «Огонь!» Ударили пулеметы… Вскоре пошел дождь, гася пламя, — но люди были мертвы…

— Все это вы узнали в Хайбахе?

— Да. Кроме Мальсагова, были еще очевидцы — наблюдали издалека и не смели вернуться. Помнили об этом всю жизнь и не верили, что преступников накажут. Мы составили акт обследования. Признали: уничтожение людей в Хайбахе — геноцид, виновников должно предать суду. Чеченцы просили привезти к ним Гвишиани, пусть посмотрит людям в глаза. Я пообещал выполнить просьбу.

— Невероятно. Вы собирались пригласить Гвишиани в Хайбах?

— Мы решили выкрасть его. С помощью Звиада Гамсахурдиа прибыли в роскошный дом. Но судьба уберегла палача от ответа — мы опоздали: разбитый параличом, он скончался. В Хайбах мы вернулись через три дня. Горцы сказали только: «Шакалу шакалья смерть!» Под дробь барабана мы сожгли на том месте, откуда он командовал: «Огонь!», его полутораметровый портрет.

— Что было дальше?

— Через неделю прокурор Урус-Мартановского района Руслан Цакаев возбудил уголовное дело № 90610010. Cледствие тянулось три года. В конце концов расследование было поручено военной прокуратуре Грозненского гарнизона, затем передано в Ростов-на-Дону… Но довести его до конца так и не удалось, судебно-правовая оценка этого тягчайшего преступления так и не была дана, преступники остались неназванными и безнаказанными.

*****

Интервью с Мусой Хадисовым, расследовавшим хайбахское

дело. Статья Зои Световой Вспомнит ли Путин в предвыборной

речи о депортации чеченцев? («Русский курьер», 20 февраля 2004

г.)]

«Русский курьер», 20 февраля 2003 года

Вспомнит ли Путин в предвыборной речи о депортации чеченцев?

23 февраля 1944 года глава НКВД Лаврентий Берия рапортовал

Иосифу Сталину об успешном начале операции по выселению

чеченцев и ингушей. К вечеру 25 февраля, по сообщению того же

Берия, в железнодорожные эшелоны было погружено 342 тысячи 647

человек. К местам нового расселения отправились 86 эшелонов.

27 февраля в селе Хайбах, Галанчожского района Чечни скопилось

около 700 человек. Это были старые, больные люди, женщины с

грудными детьми, — все те, кто не мог своими силами добраться

до районного центра, куда военные собирали всех выселяемых

чеченцев. В ссылку эти люди не поехали.

Сегодня на карте Чечни нет селения Хайбах. Тем не менее это

название известно почти каждому чеченцу. Там в конюшне, 27

февраля 1944 года заживо были сожжены 700 человек.

Муса Хадисов был заместителем прокурора Урус-Мартановского

района Чечни, когда в 1990 году эта прокуратура возбудила

уголовное дело по факту обнаружения массового захоронения

людей со следами насильственной смерти в горном селении

Хайбах. В интервью «РК» он рассказал, как велось расследование

и объяснил, почему оно не было доведено до конца.

— На каком основании было возбуждено уголовное дело по факту

преступления в Хайбахе?

— Основанием к возбуждению дела явились публикации в газетах и

свидетельства очевидцев. Нами был собран обширный материал о

сожжении более 700 человек в селении Хайбах. То было время

горбачевской гласности и свободы слова. Люди начали говорить

на запретные темы. Раньше чеченцы боялись упоминать о Хайбахе:

это могло привести к нежелательным последствиям.

Еще будучи в Киргизии в ссылке, я слышал рассказы стариков о

том, как в конюшне сожгли людей. Но я не знал, о каком селе

идет речь. Когда я вернулся в Чечню и стал работать в

прокуратуре Урус-Мартана, начали появляться публикации. Я

вспомнил рассказы стариков, которые вытаскивали трупы людей из

сгоревшей конюшни и опознавали близких по волосам, по бороде,

по остаткам одежды. Все время, что люди были в депортации, они

собирали друг у друга сведения о погибших. Первым, кто

настойчивей других заговорил о Хайбахе, был Саламат Гаев,

учитель русского языка и литературы из села Гехи-Чу. В тот

трагический день он потерял десять близких родственников.

— Когда впервые был установлен факт сожжения людей?

— Этот факт был установлен в 1956 году. Тогда к Хрущеву

обратился очевидец тех событий Дзияудин Мальсагов. В письме к

Хрущеву он подробно рассказал, как все происходило. По

указанию Хрущева была создана комиссия, работники прокуратуры

СССР выезжали в Хайбах. Но дело тогда не было возбуждено. В

1944 году Мальсагов работал замминистра юстиции

Чечено-Ингушетии и как партийно-хозяйственный работник

оказывал военным помощь в выселении населения. 27 февраля 1944

из окрестных сел было собрано все население.

«Транспортабельных» отправили в районный центр Хайхорой. А

женщины, дети, калеки остались в Хайбахе, потому что не было

дороги, только тропинка. Чтобы избавиться от них командующий

операцией генерал- полковник Гвишиани, по согласованию с Берия

и его заместителями, загнал этих людей в конюшню. Он приказал

солдатам обложить ее снаружи и изнутри сеном, а людям

объяснить , что скоро прилетят самолеты, и всех вывезут. Потом

конюшню облили керосином. Мальсагов рассказывал, что когда он

и стоявший с ним рядом капитан Громов поняли, что происходит,

они закричали: «Что вы делаете?» Но раздалась команда

:»Огонь!» А потом были выстрелы , все вспыхнуло и конюшня

загорелась. Раздались крики и вопли обезумевших людей. Толпа

бросилась к воротам. Но в этот момент на ворота направили

пулеметы. Потом упала сгоревшая крыша конюшни. Люди сгорели

заживо.

— Кого вы допрашивали на следствии, как свидетелей?

— Было настоящее следствие. Свидетелями были те, кто в то

время ушел за дровами в лес и не был на месте. Кто-то пас

скот. Некоторые люди боялись давать показания. Потом

соглашались. Село Хайбах находится в лощине и с окрестных сел

все видно Поэтому многие люди заметили, как поджигали конюшню,

и как она горела. Свидетелями были и те , кто принимал участие

в захоронении трупов сгоревших. Некоторые из них сторожили,

чтобы не появились солдаты и не помешали похоронам. Другие —

вытаскивали людей и закапывали. Быстро сделали носилки из

подручных материалов, вырыли ямы и захоронили по мусульманским

обычаям. Не все свидетели хотели давать показания. Некоторые

из них говорили: «Советская власть никому ничего не простит,

особенно чеченцам».

— Удалось ли вам довести уголовное дело до конца?

— В самый разгар следствия руководство прокуратуры Чеченской

республики начало посылать телеграммы и письма требуя, чтобы я

передал дело военной прокуратуре по подследственности, так как

преступление было совершено военнослужащими. Но я знал, что

если дело у меня заберут, то дальнейшего расследования не

будет. Так и получилось: дело попало в военную прокуратуру

Северокавказского гарнизона Ростове-на Дону. Там были

проведены какие-то косметические допросы и дело было закрыто.

— В обвинительном заключении написано, что в казни людей

виноваты Сталин, Берия, командующие операцией по выселению

чеченцев, но в 1990 году их уже не было в живых. Удалось ли

вам найти каких-то живых виновных в сожжении людей?

— Я допрашивал лейтенанта Николая Строева, который по словам

очевидцев давал команду лейтенанту Синицыну заколоть

60-летнего старика и его восьмилетнего сына. На допросе он все

это отрицал.

Я говорил ему: «Я знаю, что вы виноваты. Но вы — дитя того

времени, того режима. Я Вас не обижу. Никто вас пальцем не

тронет». Вскоре после этого допроса дело у меня забрали. В

соответствии с законом, Строев подлежал уголовной

ответственности. Для меня не было важным осудить какого-то

конкретного исполнителя. Главными виновниками были вожди.

— Помнят ли в сегодняшней Чечне о трагедии в Хайбахе?

— Был создан Фонд Хайбаха. Хотели поставить памятник. Было

важно назвать виновников, чтобы подобное больше не

повторилось. Но ничего этого не было сделано. Началась первая

война. Вторая. Сегодня вся Чечня стала Хайбахом.

— Будут ли в Чечне отмечать 60-летие депортации?

— Каждый год 23 февраля люди собираются в районных центрах и

устраивают поминки по погибшим. Я не знаю, что будет в этом

году. Все зависит от чеченской власти. Но было бы хорошо, если

бы российская власть признала те преступления, которые были

допущены в отношении чеченцев. Я думаю, если бы президент

Путин в своей предвыборной речи вспомнил о депортации 1944

года, это было бы очень важно и для русских и для чеченцев.

Почему чеченский народ сопротивляется? Ему трудно простить,

все, то, что произошло. Если бы мы друг друга простили, то та

жестокость, которая существует на Северном Кавказе и в Чечне,

постепенно сошла бы на нет.

Беседовала Зоя Светова

Зоя Светова

Сhechenews.com

03.01.13.