Девять лет мы прожили без войны. Сидя за кухонными столами, мы гадали на кофейной гуще, может ли повториться Майдан и в каком случае. Мы спорили насчёт гипотетической революции: идти или не идти; а если идти, то с миром или войной?
Кто пережил события 2004 года, настроены более скептически. Мол, один раз мы уже разочаровались, больше не хотим. Но на Майдан всё равно пойдём, потому что другого выхода нет.
Кто в 2004 сидел дома, рвётся в бой со сцепленными зубами и воинственными криками. Они чувствуют себя героями из чувства вины. Мол, не вышли тогда — отыграемся сейчас. Особенно остро это проявляется у «свободовцев» — они безумствуют, провозглашая свои бессмысленные устаревшие лозунги и влезая в самую гущу. В 2004 они были еще слишком молоды, чтобы что-то понимать, а сегодня их головы слишком задурены политиками, чтобы что-то соображать.
В четверг, в первую ночь Европейского Майдана, у меня было очень странное ощущение хождения по кругу. Особенно в тот момент, когда взял микрофон Юрий Луценко. Его лица я не видела. Я закрыла глаза и стояла, слушая его призывы вперемешку с гудящей толпой, ощущая на лице мелкую морось, касаясь плечами других митингующих. В 2004-м революционные дни начинались так: к 9 утра люди стекались на Майдан, Луценко, «Командир», как мы его тогда называли, выходил на сцену и объявлял приблизительный план на день. «Сейчас идём туда-то, потом пикетируем такое-то здание, после этого будут такие-то выступления там-то и там-то». Я обожала слушать Луценко. Его вдохновенный голос и призывы. Каждый раз я слушала со слезами умиления на глазах. Кто мог знать, что буквально через несколько лет он будет сидеть в тюрьме, а депутатом станет его жена? Ирония судьбы.
Тогда сомнений не было совсем. Всё казалось началом начал. Всё, что мы делали — важнейшими шагами в светлое будущее. Тогда казалось, что все и всё «за нас», а Януковича вспоминали только в анекдотах. Это была мирная, весёлая, праздничная война.
В первый день Майдана-2013, похоже, тоже все события разворачивались в нашу пользу. Люди вышли, а «власть» ещё не успела опомниться.
Второй день ознаменовался неудачными попытками «прикрыть лавочку». Нелепые ларьки возле Стелы, кучки «беркутовцев», недоуменно переглядывающихся друг с другом.
На третий день нас собралось 150 тысяч. Впереди колонны шли партийцы с флагами. Даже в такие дни лидеры оппозиции не смогли утихомирить свою гордыню, чтобы вывести людей без символики. Но беспартийных это не отпугнуло, и с украинскими и евро-флагами, купленными на собственные деньги, народу собралась больше, чем могла представить оппозиция.
В этот день власть, наконец, сообразила, что просто так толпу не разогнать. Интервью Азарова о готовности принять меры звучит не так по-идиотски, как все остальные его интервью. Слова премьера звучат угрожающе. И угрожает он не кому-нибудь, а народу Украины, позволившему ему стать у руля страны.
Слезоточивый газ, побитые журналисты, драка милиции со студентами — всё это уже не ужасает. Мы свыклись с мыслью, что именно так с нами и поступают.
Больнее всего знать, что мы сами всё это допустили. Сами выбрали власть, сами молчали, пока власть бесчинствовала (в правовом, разумеется, поле), сами считали, что «как-нибудь обойдётся». Бил Беркут — мы отходили передохнуть в сторонку. Затыкали рты — мы дышали носом. Морили голодом — мы многозначительно сглатывали.
И вдруг расхотели терпеть.
Я из тех первых, скептиков. Особых надежд не испытываю, но и усидеть дома не могу. Сегодня у нас есть хороший шанс выплеснуть всю накипевшую за девять лет ненависть. И навсегда перестать бояться.
Но забывать о нежности к друг другу тоже нельзя.
Источник: www.echo.msk.ru
25.11.13.