Важность сохранения и развития языка трудно переоценить даже не-специалисту вроде меня. Давно хотел написать, все откладывал, пока не просмотрел пару публикаций уважаемого Хасана Бакаева на эту тему, которые побудили и меня.
В одной из них на вопрос почему он не пишет на чеченском, Хасан отвечает, цитирую — «Потому что для меня русский язык — рабочий инструмент в моих исторических изысканиях.
С величайшим удовольствием сменил бы этот инструмент на орудие труда «отечественного производства», с маркировкой Made in Noxchy. Но, к сожалению, чеченские лингвисты и филологи не могут или не хотят смастерить мне и другим историкам (и не только историкам) эффективный рабочий инструмент. Что тогда делать?»
Действительно, что делать? Этим простым вопросом обозначена острая проблема, решение которой не менее важно в перспективе, чем любой другой вопрос, тот же политический. Более того, оба эти вопроса находятся в прямой взаимосвязи. Проблему языка можно разделить на две категории
1. Сохранение того, что есть.
2. Дальнейшее развитие.
Мы и с первым пунктом не справляемся, второго вообще нет. Мы почти потеряли старый структурный строй чеченского языка, носителей этого строя можно на пальцах пересчитать. Что касается второго пункта, то беда в том, что если мы бы все вдруг заговорили и стали писать на чистейшем первозданном родном языке, на том, что на сегодняшний день имеется, этого все равно оказалось бы недостаточно, чтобы жить и развиваться в современном мире. Потому что нынешний чеченский реалиям современного мира не отвечает. Он застыл на уровне позднего средневековья и отвечает бытовым потребностям того времени. Все, что позже хаотично вливалось лишь способствовало процессу стагнации языка и его последующего отмирания. Какие-то изменения были, но модернизации не было.
Если наши специалисты-языковеды не предложат реформу языка, процесс отмирания завершится предсказуемо. Реформа, разумеется, должна быть продуманной, но вместе с тем, вероятнее всего, радикальной, которая будет подобна шоковой терапии. Нам нужны новые формы словообразования. Нам нужно научиться вымершие слова сделать источником для новых слов с новыми значениями или смысловыми параллелями. Нам нужны новые суффиксы. Много чего нужно. Слишком уж отстали мы, чтобы идти дальше мелкими шагами. На сегодняшний день в плане языка мы НЕ конкурентоспособны.
Примеры подобных реформ в мире есть. Турки в 20-веке сменили свой османский язык на современный турецкий. Я не могу судить, потеряли они ли приобрели, но факт, что в кратчайший срок состоялся переход с одного языка на другой, и что этот новый язык сегодня вполне самодостаточный. Другой пример, как евреи в том же 20 веке из остатков в менее тысячу слов воссоздали мертвый иврит.
У большинства народов Кавказа ситуация еще хуже , чем у нас. Исчезновение многих языков на Кавказе — вопрос ближайшего времени. Чеченцы, ввиду своего потенциала, еще могут спасти и развить свой язык. Если это удастся, в далеком или недалеком будущем, мы сможем предложить соседним народам нашу альтернативу для русского языка. Какие масштабные перспективы это для нас сулит и к какому политическому переформату приведет на Кавказе, это уже отдельный разговор.
А пока хотелось задать вопросы нашим языковедам, лингвистам, филологам — что можно сделать уже сегодня? Что делать с учетом того, что помощи административного ресурса не ожидается? Какой потенциал имеется или не имеется у нашего языка? В каком направлении должен развиваться язык, чтобы держал конкуренцию? Возможно ли сегодня если не провести модернизацию, то хотя бы концептуально обозначить векторы развития, чтобы у последующего поколения было от чего отталкиваться? Кто-то работает над этим? Возможна ли координация между вами в этой работе? Поделитесь, пожалуйста, своими мыслями.
Репост приветствую.
Bers Che
Chechenews.com
24.09.17.