В ноябре администрация ИК-15 строгого режима в Норильске в очередной раз отправила Ивана Асташина в ШИЗО. Ему вменили нарушение формы одежды — ношение «брюк неустановленного образца». «Причем никого не интересовало, по какой причине это случилось, стирал ли он брюки установленного образца или переодевался в этот момент», — заметила «Граням» мать политзека Ольга Асташина.
Новое взыскание в совокупности с назначавшимися ранее дало фсиновцам повод ужесточить Асташину условия содержания. После ШИЗО политзека не вернули в общий отряд, а отправили в отряд строгих условий отбывания наказания (ОСУОН).
Перевод в ОСУОН означает содержание не в бараках, а в запираемых камерах с выводом на полуторачасовые прогулки. Кроме того, если в общем отряде колонии строгого режима заключенным в год положены три краткосрочных и три длительных свидания, а также четыре посылки или передачи и четыре бандероли, то в ОСУОНе — лишь два длительных и два краткосрочных свидания, две посылки или передачи и две бандероли.
Публикуем статью Ивана, в которой он подводит итог чекистской «борьбы с терроризмом».
Иван Асташин в норильской ИК-15, июнь 2018. Фото с ФБ-страницы Владимира Акименкова
«Терроризм — это болезнь. Встречайте доктора». Плакат с такой надписью и изображением бойца спецназа ФСБ в маске, который прицеливается в тебя, встречал меня на протяжении нескольких лет в клубе самбо «Юниор», куда я ходил со 2-го по 8-й класс. Знал ли я тогда, что через энное количество лет встречусь с этим «доктором» лицом к лицу в качестве «пациента»?
Тогда, конечно, я думал, что с «доктором» может встретиться только бородатый вооруженный до зубов боевик где-нибудь в горах Чечни. Может быть, так оно и было. Но времена меняются. Теперь ФСБ может нагрянуть в любой дом, а «террористом» может стать любой молодой или не очень молодой человек. Но лучше молодой: его будет проще запугать, запутать, запытать. Анархист, националист, пацифист, милитарист или даже аполит — это не важно. Как говорится, был бы человек, а статья найдется. Может, ты в интернете что-нибудь не то перепостил? Или общался в кругу друзей «не на те» темы? Или знакомый твой в «не той» квартире оказался? Или литература тебе «не та» нравится? А уж если ты участвовал в чем-нибудь «не том» — стопроцентный террорист!
Раз есть служба по борьбе в терроризмом (СБТ), значит, должен быть и терроризм, а если его нет — надо найти. И не на Кавказе, а по месту нахождения соответствующих подразделений ФСБ — в Москве, в Питере, в Крыму.
Конечно, чекисты, специализирующиеся на терроризме, регулярно ездят в командировки на Кавказ — размяться. Но, видимо, этого мало. И они устраивают «Кавказ» там, где требуется. Когда меня первый раз принимали в марте 2010 года, опера СБТ (службы борьбы с терроризмом. — Ред.) УФСБ по Москве и Московской области приговаривали во время пыток: «Тебе еще повезло, что мы не на Кавказе!» Да, все-таки Москва не Кавказ — в столице стараются, чтобы пытки не оставляли следов на теле. Поэтому в ходу толстые книжки, противогазы, бутылки с водой, шарфы… Но самый популярный инструмент — это электрический ток: почти любой признается, что руководил террористической организацией и готовил ряд страшных терактов.
Но террористическая организация у нас в стране только одна — ФСБ. А все население РФ — заложники ФСБ. Просто до поры до времени тебя не трогают.
Однако я хотя бы символически участвовал в этой войне, совершив одну партизанско-хулиганскую вылазку, после которой и оказался в плену. А за что сидит Сенцов? За что сидят задержанные по делу «Сети»? За что сейчас отбывает 9-летний срок Илья Романов?
Картина везде одна — что в деле АБТО, что в деле «Сети», что в деле «крымских террористов»: все мы оказались жертвами репрессивной системы, которой были необходимы «террористы». Все остальное — лишь декорации: там ужасные нацисты, здесь страшные анархисты, в другом деле оголтелые сепаратисты; у этого нашли «экстремистскую» литературу, тот был замечен на антифашистских пикетах, а третий увлекался страйкболом — это не имеет никакого значения, как не имеет никакого значения то, какого цвета будет дубинка, которую борцы с терроризмом и экстремизмом будут засовывать тебе в задний проход, добиваясь признательных показаний.
А имеет значение лишь то, что людей, которые не совершали никаких терактов, похищают, пытают, объявляют «террористами» и сажают лет на 10-20. Не это ли то самое «устрашение населения», которое составляет чуть ли не основу статьи 205 УК РФ?
Я не говорю, что все мы белые и пушистые, — нет, мы можем быть и черными, и колючими, но в данном случае это ничего не меняет: пытки остаются пытками, а вменяемые нам деяния — в лучшем случае порчей имущества (ст. 167 УК РФ) или хулиганством (ст. 213 УК РФ), а в худшем — выдумкой. Однако за дело берется самая серьезная спецслужба Эрэфии и, пытая молодых, а порой и очень молодых ребят, натягивает «терроризм» там, где им даже не пахнет. Пресловутая палочная система работает.
Но терроризм — это не просто «палка», это особая статья. Борьба с терроризмом провозглашается на самом верху и является частью государственной политики. Звания растут как на дрожжах, а вместо карьерной лестницы борец с терроризмом попадает в сверхзвуковой карьерный лифт. Опера, которые брали меня через четыре дня после 18-летия, имели подполковничьи звания, а руководил операцией, наверное, целый генерал. Сводные группы из оперативников СБТ ФСБ, уголовного розыска ГУВД Москвы и еще черт знает каких силовых структур прибыли одновременно по пяти адресам, чтобы задержать одного подозреваемого в хулиганстве.
А чтобы оправдать все эти усилия, подозреваемого пришлось пытать током, чтобы он признался не только в поджоге здания ФСБ, но и в участии в законспирированной организации, которая позже была названа правоохранителями террористической. Девушку подозреваемого тоже пришлось попрессовать: в итоге у девушки сотрясение мозга и психологическая травма на всю жизнь, а у борцов с терроризмом — нужные показания.
И кто кого в итоге терроризирует?
Эфэсбэшники, читающие эту статью, сейчас, конечно, потирают руки: «Мы их, а не они нас!» Они упиваются своей властью и вседозволенностью. Они думают, для них не существует преград. Поэтому они и называют себя чекистами.
Когда единственный раз за весь срок меня в лагере посетили московские чекисты и речь зашла о том, что я планирую делать после освобождения, они мне напомнили, что у них длинные руки, и сказали, что если я уеду из России, но буду «гадить» из-за границы, то они меня и там достанут. Как Троцкого.
И это не блеф. ФСБ уже давно вышла на международный уровень — достаточно вспомнить Литвиненко.
Что самое интересное, пару лет назад — как некое свидетельство достижений ФСБ — в УК РФ была введена новая статья 361 «Акт международного терроризма»: «совершение вне пределов территории Российской Федерации взрыва, поджога или иных действий, подвергающих опасности жизнь, здоровье, свободу или неприкосновенность граждан Российской Федерации в целях нарушения мирного сосуществования государств и народов либо направленных против интересов Российской Федерации, а также угроза совершения указанных действий». Ничего не напоминает?
Что показательно, на реальные акты терроризма ФСБ нередко смотрит сквозь пальцы, если там нет перспектив для карьерного роста. Такие случаи — когда одиночки-фанатики атакуют мирных граждан с холодным или огнестрельным оружием — даже терроризмом не признают. Хотя по всем признакам, если при этом фанатик записывает видеообращение, где присягает ИГИЛ и обещает мстить за Сирию, это террористический акт. Но ловить одиночек, тем более мертвых, неинтересно — ни премий, ни звездочек за них не дадут.
А людей, которые никого не убили и не покалечили, у которых даже намерений таких не было, объявляют террористами и сажают в тюрьму. И таких десятки!
Олег Сенцов, Александр Кольченко, Геннадий Афанасьев, Илья Романов, Варвара Караулова, Вадим Осипов, Дмитрий Пчелинцев, Василий Куксов, Илья Шакурский, Андрей Чернов, Виктор Филинков, Арман Сагынбаев, Егор Зорин, Игорь Шишкин, Алексей Киселев, Борис Стомахин, Алексей Кунгуров, Евгений Краснов, Александр Лисицын, Максим Крошин, Вадим Фахрутдинов, Кирилл Красавчиков, Богдан Голонков, Александр Бокарев, Ярослав Рудный, Григорий Лебедев, Ксения Поважная, Максим Иванов, Андрей Мархай, Иван Асташин…
А скольких я еще не знаю? У меня ведь нет ни интернета, ни мобильной связи. Да и многие не известны вовсе, как некогда были не известны мы, фигуранты дела АБТО.
А пока надо максимально широко освещать чекистский террор — заявлять на весь мир о пытках и преследованиях. Это поможет как преследуемым ныне, так и потенциальным жертвам преследований. И нам будет что сказать потом, когда будут судить палачей. Надо обращаться в Европейский cуд по правам человека по всем фактам нарушения Европейской конвенции, будь то пытки, незаконные аресты или несправедливый суд. Обращаться надо и в международные правозащитные организации — такие, как Amnesty International, Human Rights Watch.
Борясь вместе за тех, кто попал под гусеницы репрессивной машины, нам будет проще выстоять в тяжелые времена. Ибо в единстве и правде — сила.
Помните о тех, на ком чекистская рука незаслуженно поставила клеймо «террорист». Помните о пытках, о тюрьмах и о том, что всего этого могло бы не быть.
Ваш «террорист»
Июль — август 2018 года
Chechenews.com
04.12.18,