«По прибытии во Владикавказ 2-го июля 1832 года, мы нашли там: 2 батальона Эриванского карабинерного полка и по 1-му батальону Тифлисского и 41-го егерского полков. К ним присоединились 2 конно – закавказских полка, из коих 1-й составлен из жителей татарских дистанций и армян, переселенных из Карса, а 2-ой – из жителей провинций, приобретенных от Персии в войны 1812 и 1828 годов. Затем, прибыли: конно- грузинский полк, 150 кабардинцев, под начальством майора князя Бековича, и пешие осетины из окрестностей Владикавказа.
Артиллерии у нас штук 30; есть запасный артиллерийский парк, подвижной провиантский транспорт и проч., – словом, всего достаточно; недостает только неприятеля, который бы против таких сил захотел и мог попробовать свои силы. 9-го июля, приехал корпусный командир, а 11-го-генералъ Вельяминов, с двумя конно-кавказскими полками и кабардинцами, выступил в Назрановское укрепление. В Назрановском укреплении к нам присоединился из кр. Грозной, князь Бекович-Черкасский, с своим отрядом, состоящим из Московского и Бутырского полков.
По прибытии к нам корпусного командира с его отрядом, тронулись мы, 5 августа, из лагеря при дер. Ах-Барзой громить чеченские деревушки и хутора, которые будут доступны нашему 11-тысячному отряду, и прошли мимо деревни Даут-юрт, где вышло недоразумение. Иные думали, что жители покорились – хотя ни одной собаки не было в ней видно; другие слышали, что они поклялись истребить весь отряд наш, и для того спрятались в близлежащем лесочке. До решения этих прений, приказано оставить в целости и деревню, и все поля, к ней прилегающие. В 13 верстах от Ах-Барзоя, на левом берегу безымянной речки, приточка Ассы, расположился лагерь, а обозы переправлены на правую сторону, и устроен вагенбург.
В это время явился старшина дер. Нижний Пхап-Кичу с покорностью, но как жители ушли в лес, то велено им объявить, чтобы они возвратились в дома, или будут признаны врагами; а дабы они скорее приняли какие-либо окончательные меры – послан был к деревне полковник Засс со всею конницею. Несколько дворов, лежащих на левом берегу речки, согласились на наши предложения; живущие же на правой стороне открыто объявили войну, и началась баталия.
Человек до 30 всадников, сбитые с поля двумя сотнями наших линейных казаков, подкрепляемых мусульманскими полками, осетинами и назрановскою милициею, обратились в бегство и успели убраться в лес; пешие же, в числе от 15 до 20 человек, решились защищать деревню, но устроенная против них батарея из 4 орудий поколебала их решимость, и наши, воспользовавшись минутою смятения, с громогласным “ура!” бросились в деревню, выбили убежавшего неприятеля и заняли ее; но так как казаки и закавказские всадники не имели достаточных познаний в науке зажигания изб, деревня не так хорошо сгорела, как следовало, и остатки домов разобраны отрядом на дрова.
На возвратном пути к лагерю, полковник Засс был преследуем неприятелем, и с нашей стороны убит один казак; ранено: 1 обер-офицер, 2 казака, 2 иноверца и 6 лошадей; со стороны же мятежников, говорят, ранен старшина. Для наблюдения за чеченцами, показавшимися со стороны дер. Ачхой, лежащей вправо от нашего лагеря, на берегу речки, послан 2-й конно-кавказский полк, и наши пересматривались с ними, пока князь Бекович, с Эриванским карабинерным полком и батальоном бутырцев, при 8 орудиях, присоединив к себе упомянутый полк, занял и зажег дер. Ачхой.
В ней живет прапорщик Яка, из чеченцев, хаживавший прежние экспедиции с нашими, а теперь, посылая к сатане бывших своих приятелей и благодетелей, пускал к ним пули, подталкиваемые вслед различными приветствиями на российском наречии. Деревня сожжена, но в ее окрестностях было так много кукурузы и проса, что лагерь простоял на месте 6 и 7 августа, пока князь Бекович вытоптал все нивы ачхойские; – в продолжение этого времени в его отряде ранено 3 человека нижних чинов.
Между тем, чтобы не терять времени напрасно, 6-го числа были посланы еще 2 отряда для истребления не покоряющихся деревень. Полковник Засс с батальоном пехоты и частию конницы, сжег дер. Ади-юрт, невдалеке от лагеря, а полковник Пирятинский, с 3-мя батальонами и частию конницы, при 8 орудиях, отправился к назначенным ему для истребления деревням. Первая из них – Алла-Мурза-Юрт занята при небольшой перестрелке и истреблена до основания с хлебами, к ней принадлежащими.
При этом замечены значительные партии конных и пеших чеченцев, стягивающихся с разных мест к дер. Алла- Мурза-Юрту, где, занимая выгоднейшие места в лесу, оврагах и ближайших ко входу домах, показывали намерение сопротивляться – и, действительно, по приближении к ним отряда, открыта довольно сильная перестрелка. Конно-грузинский полк был послан отрезать чеченцам отступление из деревни к лесу и хорошо это исполнил: – смело бросился на бегущих и, кроме увезенных раненых, оставлено неприятелем 12 тел на месте.
Здесь я должен сообщить черту, делающую честь грузинам: – они, как известно, славятся своею храбростию между кавказскими племенами и не страшатся вступать в бой с неприятелем, но никогда не потешаются над убитыми врагами. Закон наш, говорят они, не позволяет нам ругаться над мертвыми, и бесчестно отрезывать голову или безобразить убитого, – стыдно также обнажать труп его. Так поступили грузины и теперь: – они объяснили свои правила, прислали спросить – прикажут ли непременно отрезать и привезти в лагерь головы убитых ими чеченцев? “Они вздор городят, – сказал Алексей Александрович (генерал Вельяминов. – Ред.), – не слушать их, привезти ко мне головы”. Но это приказание не приведено в исполнение, потому что когда оно получено, то отряд уже отошел от места сражения, и возвратиться назад из-за голов мертвых неприятелей, снова подвергая опасности своих живых, показалось отрядному начальнику несовместным со смыслом приказания».
__________________________________
Евдоким Емельянович Лачинов, бывший декабрист, разжалован в рядовые и в 1826 г. сослан в действующую армию на Кавказ. «Исповедь» («Кавказский сборник», Т. 2, 1877 г.).
Chechenews.com
17.08.17.